ИНТЕЛРОС > №24, 2012 > Осторожное распространение брюк (1914–1960 годы)

Кристин Бар
Осторожное распространение брюк (1914–1960 годы)


04 февраля 2013

Глава из книги Une histoire politique du pantalon. Editions du Seuil, 2010. Перевод книги «Политическая история брюк» готовится к печати в издательстве «Новое литератур­ное обозрение» в серии «Библио­тека журнала „Теория моды"»

 

Кристин Бар (Christine Bard) — преподаватель истории в университете Анже (в Центре истории Института политических исследований). Автор книг «Дочери Марианны. История феминизма 1914-1940» (Les Filles de Marianne. Histoire du feminisme 1914-1940, 1995), «Женщина-мальчик. Моды и фантазии Безумных лет» (Les Gargonnes. Modes et fantasmes des Anees folles, 1998), «То, что приподнимает юбка» (Ce que souleve la jupe, 2010).

 

Война делает мужественной?

«Женщины приходят на место мужчин» — а присвоят ли они еще и их униформу — брюки? Несомненно, во время Первой мировой вой­ны происходит маскулинизация женской одежды. Женщины-буржуа либо выбирают военизированный облик (впрочем, до брюк дело не доходит), либо гордо носят белую униформу медсестер. Шляпки и украшения того времени очевидным образом отсылают нас соответ­ственно к головным уборам военных и их наградам. Что касается ра­ботниц военных заводов, то они носят брюки с рабочей блузой или комбинезон. Брюки используются несистематически: женщинам-поч­тальонам дают униформу с юбкой. В целом военные условия сводят на нет критику маскулинизации женщин, которая не всегда происходит добровольно, а часто вследствие временного приспосабливания к ис­ключительной ситуации. На прекрасном рисунке художника Поля Ириба в октябрьском номере Bai'onnette 1917 года изображена работ­ница завода по производству боеприпасов, которая, хотя и одета в ра­бочий комбинезон, — не потеряла женского шарма: ремень на поясе подчеркивает талию, а из прически выбивается длинная прядь волос, вьющаяся у ее молоденького личика. Ее одежда свидетельствует о па­триотизме: «Не все женщины уехали в Биарриц или Довиль1», — гла­сит подпись.

Таким образом, брюки, оправданные военной необходимостью, не представляют большой опасности. К примеру, Поль Жеральди рису­ет лирический портрет, где отражена метаморфоза «бесполой» завод­чанки, которая, отправляясь на обеденный перерыв, превращается в «женщину» в юбке, на высоких каблуках и в шелковых чулках2. Зна­чит ли это, что брюки — это просто одежда, не подразумевающая какого-то особого смысла? Над брюками можно также смеяться: это комический мотив на открытках для солдат с изображением опере­точных воюющих женщин в униформе. Брюки могут быть эротичны­ми, если они становятся обтягивающими и сочетаются с обнаженной грудью — пикантность этой картине добавляет контраст между гру­бостью одежды и нежностью плоти, которую она скрывает. Во Фран­ции этого периода женщины-солдаты были лишь игрой воображения, поскольку власти страны отвергали требования женщин участвовать в военных действиях.

Чем была эта вестиментарная маскулинизация для тех, кто изменил свою манеру одеваться? Очень трудно узнать сокровенные чувства этих женщин, а еще труднее — их подсознательные желания. Несомненно, некоторые искали острых ощущений от нарушения гендерного кодек­са. Другие, возможно, добивались таким образом чувства близости к солдатам в целом и любимому мужчине в частности. Поиски братства, преодолевающего размежевание между тылом и фронтом? Политиче­ское выступление, состоящее в афишировании патриотизма? Желание обрести смелость и отвагу, которые излучает военная униформа? Спо­соб гордо отстоять свое право на гражданскую мобилизацию? Как бы то ни было, точно никаких преступных намерений. Как до, так и после войны ношение мужской одежды, которая автоматически ассоцииру­ется с властью, имеет эффект «обретения силы» (empowerment)...

 

Полностью статью можно прочитать в бумажной версии журнала


Вернуться назад