Мередит Джонс (Meredith Jones) — автор книги «Подтяжка кожи: анатомия эстетиче­ской хирургии» (Skintight: An Anatomy of Cosmetic Surgery, 2008), соредак­тор издания «Эстетическая хирургия. Азбука для феминисток» (Cosmetic Sur­gery: A Feminist Primer, 2009), а также один из соучредителей книжной серии Trunk Book (см. trunkbook.com). Читает лекции в Технологическом университе­те Сиднея и работает над проектами, посвященными феноменам косметиче­ского туризма и телу медиаперсоны.

Статья впервые опубликована в журнале Fashion Theory: The Journal of Dress, Body & Culture (2012. Vol. 16.2)

 

Введение

Обретение человеческого лица сыграло решающую роль в нашей эволюции и, вероятно¹, остается для нас важнейшим коммуникатив­ным средством. В контексте современной культуры лицо стало еще и «раскрученным» товаром, который тиражируют, рассматривают, анализируют, продают и совершенствуют в соответствии с запросами «потребителей». Эстетическая хирургия имеет прямое отношение к расцвету потребительской культуры в XX столетии и экспансии все­сильного среднего класса, которую переживают высокоразвитые стра­ны (Gilman 1999; Haiken 1997; Jones 2008). Становление этой отрасли медицины в XX веке тесно переплелось с развитием новых технологий косметического ухода, которые, в свою очередь, имеют весьма близкое отношение к медиакультуре, миру моды и находящейся в центре пу­бличного внимания жизни высшего света («селебрити») (Blum 2003: 145-187). Сегодня в моде лица, над которыми явно поработали специа­листы; «сделать» и представить эти лица публике помогают грамотная подсветка, технические фотоуловки, макияж, компьютерная обработка, лекарственные препараты и эстетическая медицина. Не столь важно, кому принадлежат эти лица — людям, чьи имена у всех на слуху, или безымянным фотомоделям, — главное, что пред нашими очами они чаще всего появляются в виде двухмерных изображений. В этой статье я собираюсь высказать свои соображения относительно изменчивых взаимоотношений между двухмерным и трехмерным мирами и объ­яснить, почему люди, которым удается одновременно существовать в двух этих измерениях, становятся наиболее успешными представите­лями общества потребления.

В своей работе «Израненная плоть» Вирджиния Блум заметила, что «попытка переделать себя по образу и подобию двухмерных образов — это традиция, берущая начало от культового поклонения кинозвездам» (Blum 2003: 145), и что это порождает «...всеобщую жажду отождест­вления с тем, что двухмерно» (Ibid.: 61). Но если Блум воспринимает эти взаимоотношения трагически, видя в них разъедающую глубины поверхностность, то я уже не раз приводила аргументы в пользу того, что они также могут указывать направление в сторону радикальных способов существования (см. Jones 2008: 151-178; Jones 2009). Я полагаю, что культурная среда, в которой определяющую роль играют средства массовой информации, мода, публичный образ жизни и эстетическая медицина, сконцентрирована вокруг главенствующего в поэтике кон- сюмеризма тропа — порождающего творческий потенциал напряже­ния между двухмерным и трехмерным мирами. И хотя это напряжение между реальным и виртуальным, существующим во плоти и представ­ленным «на бумаге/экране» было у всех на виду на протяжении цело­го века, а то и больше (если не сказать, вечно — достаточно вспомнить платоновскую «аллегорию пещеры»), именно сейчас оно становится с каждым днем все более очевидным и осознаваемым. Как заявила в одном из недавних выпусков австралийского Vogue Клео Глайд: «Теперь уже недостаточно просто сотворить еще более приземистый каблук или но­вую, сложносочиненную байкерскую куртку в реальном, живом 3D, как это было вчера. В цифровую эпоху ты нуждаешься в том, чтобы все это оказалось в открытом киберпространстве, где это смогут увидеть твои сестры. Повсеместно, глобально. Узнать, как одеваются другие реаль­ные женщины, сегодня просто как никогда» (Glyde 2010: 115).

Исследуя в своей статье такое явление, как расцвет фэшн-блогов, ко­торые в большинстве своем обильно проиллюстрированы фотография­ми хорошо одетых людей, попавших в объектив на улицах Милана, Па­рижа, Нью-Йорка, Токио и Сиднея, Глайд целенаправленно обращает внимание на неоднозначность взаимоотношений между двухмерной и трехмерной реальностью в масштабах глобальной сферы, называемой модой. «Реальные» женщины, которым удается удачно переосмыслить и с успехом интегрировать образы, увиденные во время дефиле или на страницах глянцевых журналов, в носибельный «3D-формат» уличной моды, призваны замкнуть этот круг, превращаясь в фотографические изо­бражения. Невероятная популярность фэшн-блогов — таких, как осно­ванный в 2005 году и существующий по сей день The Sartorialist Скотта Шумана, подтверждают, насколько значима и прочна эта связь. Шу­ман снимает на камеру изысканную уличную моду и, соответственно, людей, сумевших преобразовать двухмерные «луки» высокой моды и воплотить их в трехмерной реальности. В свою очередь, их талант об­ретает бессмертие в двухмерном киберпространстве, и за ними все бо­лее прочно закрепляется слава посредников, умеющих с успехом налаживать связи между разными измерениями.

(Продолжение читайте в бумажной версии журнала)