Наступившая в мире “эпоха перемен” затрагивает и науку. Понятно, что наука имеет как свои, специфические особенности, так и свою, внутреннюю логику развития. Однако, как представляется, кардинальные изменения, происходящие в научной сфере, обусловлены, в конечном счёте, конкретным типом общества, его культурой, включая философию. В прошлом, когда философия была “наукой всех наук”, в её лоне формировались самые разные виды научного познания. В этой связи – несколько штрихов.

Исторически первой наукой, получившей самостоятельный статус, стала математика. Накопленный в древних цивилизациях значительный объём математических знаний, получил своё новое, теоретическое качество именно в Древней Греции, в философской культуре которой важное место занимало число. Как отмечал знаток античной культуры А.Ф. Лосев: “…учение о числе как об эстетическом или онтологическом (что для греков одно и то же) первопринципе без всякого сомнения является общеантичным учением” (Лосев А.Ф. История античной эстетики. Ранняя классика. М., 2000. С. 539).

Можно привести ещё одну характерную деталь, отражающую роль философской традиции, на этот раз, на конкретику математического  знания. Исследователи отмечают, что первыми, кто выделил в математике  “0” как отдельное число, были индийцы. Ещё в I веке н.э. индийскими математиками был введён особый знак для ноля. В последующие  века арабы принесли в Европу и “0” и индийские цифры (правда, получившие наименование “арабских”). На Западе число “0” было “узаконено” с большим опозданием, лишь Р. Декартом. Как объясняют исследователи, приоритетное появление “индийского” ноля, видимо, обусловлено религиозно-философскими учениями буддизма и индуизма. В этих учениях одним из сущностных понятий является “шунья” – “пустота” или “значимое отсутствие”.

И, наконец, пусть больше с формальной, чем с содержательной стороны, “следы” философии в истории науки можно обнаружить и ближе к нашему времени. Напомним, что даже в 17 веке классик новоевропейской науки Г. Галилей ставил на титульном листе своих научных трудов своё официальное звание – “философ и первый математик герцога Тосканского”. Понятно, что Галилей добыл себе славу не столько своими философскими изысканиями, сколько научной деятельностью в области естествознания.

Естественные науки прямо заявили о себе в эпоху, характер которой образно отразил афоризм Ф. Бэкона: ”Знание – сила”. (Как тут не вспомнить, на контрасте, слова античного философа Сократа: “Знание – благо”.) Формирование новоевропейской науки с заметным естественнонаучным уклоном было детерминировано мощным историческим процессом становления нового строя на Западе – капитализма. Объективный ход развития капиталистического производства, поиски путей получения максимальной прибыли вызвали у новых собственников прагматический интерес к науке. И, как итоговое следствие, – создание современной научной сферы, в которой сегодня заняты миллионы научных работников, выполняющие исследования в самых разных направлениях. Показательны также и данные расходов на современную науку. В частности, по оценке экспертов, в ведущих мировых центрах расходы на науку за 2010 год составили в США – 400 мрд. дол., в ЕС – 270 мрд. дол. Деньги на научные исследования, как известно, дают органы государственной власти и частный бизнес, которые и ставят задачи перед наукой.

Фундаментальная наука ещё сохраняет, в определённой мере, исторические ценности теоретического научного познания – стремление открыть законы мироздания, постичь истину. Однако большая часть ресурсов, выделяемых на науку, идёт на прикладные исследования. И, в этом случае, утилитарность целей требует иных измерителей – показателей эффективности, технологичности, быстрой окупаемости. Очевидно, что здесь начинают доминировать не критерии научной истины, а законы рыночной экономики. Не будем упрощать, современная наука многолика и многомерна. Иногда может появиться и математик-бессребреник Г. Перельман, которому сам процесс познания научной истины дороже миллиона долларов. Но господствующая тенденция западной, а теперь уже и мировой науки такова: научная деятельность всё больше превращается в бизнес-проект, и это ни кого уже не удивляет.

Наука прошла долгий и сложный путь своего становления и развития. Уйдя от чрезмерной “опеки” философии и оставив в прошлой эпохе угрозы костров инквизиции, современная наука, казалось, обрела наконец свой независимый статус, получила право на свободу познания. Однако всеобщая коммерциализация захватила и науку, подменяя ценности научного познания бизнес-ценностями. Конечно, в научной сфере действуют активные люди, которые могут её изменить. Но возникает вопрос: захотят ли люди науки действительно освободиться от этого “счастливого” рабства денег?