Новый этап развития теории колебаний и волн начался в 60-е годы, когда стала развиваться теория нелинейных волн в распределенных средах. Ряд явлений в распределенных средах допускает аналогию с нелинейными колебаниями: например, по аналогии с автоколебаниями Р. В. Хохлов предложил назвать автоволнами, возникающие в активных средах самоподдерживающиеся волновые процессы, устойчивые относительно малых возмущений начальных и граничных условий и представляющие собой различные типы пространственно-временного порядка. Особый раздел теории колебаний и волн, изучающий возникновение и развитие структур в процессе самоорганизации, за последние два-три десятилетия выделился в самостоятельную научную дисциплину – синергетику.

Модели синергетики – модели нелинейных неравновесных систем, подверженных действию флуктуации. Исследование простейших моделей позволяет понять и выделить основные механизмы организации порядка: избирательная неустойчивость, вероятностный отбор состояний, конкуренция или синхронизация подсистем. При определенных начальных и граничных условиях и определенном характере нелинейности возобладает либо тенденция к порядку, либо к, беспорядку. С точки зрения теории нелинейных колебаний и волн самоорганизация – результат развития пространственно-неоднородных неустойчивостей с их последующей стабилизацией за счет баланса между внутренними диссипативными расходами и поступлением энергии (массы и т. д.) от источника неравновесности.

Основные механизмы, в первую очередь, определяющие возможность самоорганизации, были обнаружены уже в рамках «квазилинейной» физики – это взаимная синхронизация и взаимная конкуренция элементарных возмущений. На первый взгляд, образование структур на фоне случайного шума – феномен, который естественно противопоставить рождению хаоса в детерминированной системе. В действительности же и хаос, и порядок в динамических системах – результат проявления нелинейности. Хаос наблюдается в системах с неустойчивым поведением, порядок – в системах с устойчивым поведением. Переход от устойчивого поведения к неустойчивому и наоборот может осуществляться при очень малом изменении параметров динамической системы – переходе через бифуркационное значение. Представление о структурах как антиподах хаоса слишком категорично. Естественнее выглядят попытки описания различных уровней порядка и хаоса.

Выделим предельно схематично и огрублено 3 основных подхода к структурированию знания и одновременно 3 основных типа внутринаучной рефлексии данной области: 1) подход Хакена (X), 2) подход Пригожина (П), 3) подход Мандельштама (М). Эти на­именования связаны с тем, что в каждой одноименной школе соответствующий подход является преобладающим. Х-подход – это модельный подход, где модели объединяются очень «рыхлой» концепцией на основе ряда идей и методов, а продуктивность подхода определяется совокупной продуктивностью отдельных моделей. Прогнозирующая способность при данном подходе очень слаба, а возмож­ность дедуктивного вывода близка к нулю. Реальный вес и основание Х- подхода задается базовой моделью лазера, в создание которой Хакен внес очень большой вклад. Эта оценка Х-подхода очень близка к оценке, дан­ной ему И. Пригожиным. Х-подход как промежуточный результат или как «приложение» фун­даментального научного знания всегда присутствует на всех этапах разви­тия математизированного естествознания. В этом смысле он вписывается в «пост-позитивистские» модели научного знания.

П-подход также включает его, но основная цель такого подхода – построение новой фундаментальной физической теории (явно включаю­щей в себя необратимость, время, неустойчивость и т.д.), обладающей ФТС и МФ. Этот подход ведет к новой онтологии, но остав­ляет старой классической организацию научного знания, т.е. эпистемологически эта новая теория должна быть классична.

Наконец третий – М-подход, возникший по времени существенно раньше, чем синергетика, более того, давший для нее некоторые модели и методы. Но, что гораздо важнее, явившаяся результатом этого подхода теория колебаний и волн (ТКВ) задала некоторую дополнительную идеа­лизированную предметность, которая (в противовес обычной физической, построенной на структурно-элементаристской, локальной и пространственной основе) которая имеет интегральную, динамическую и типологически-эволюционную основу. Потому-то Л.И. Мандельштам подчеркивал «интернациональный язык» теории колебаний, называл подход «колебательным». В этом самоназвании как и в рефлексии по этому поводу обозначена главная черта и специфика предметности ТКВ, образующейся по общности формы закономерностей, ее динамическая природа. С точки зрения М-подхода именно динамичность и множественность содержательных интерпретаций одной формальной модели и возможная множественность математических форм описания любого типа реальной динамики и составляет специфику строения ТКВ. Ее неклассическую организацию в противовес классической – «древовидной» можно было бы назвать «корневище-подобной» или «ризомообразной», используя выражение Делеза и Гватари. В рамках М-подхода действуют как собственно математические исследовательские программы изучения динамических систем, так и прикладные программы приложения того или иного формализма. Но объединяются как модельный Х-подход так и математические и прикладные программы в единое целое с помощью специфической идеализированной предметности ТКВ, которая имеет как формальные, так содержательные и экспериментальные интерпретации и проекции.

С точки зрения М-подхода и его общих задач синергетика – это специализированный и быстропрогрессирующий раздел теории нелинейных колебаний и волн, который отнюдь не исчерпывает ее общего содержания. Если же оценивать возможность реализации Х-, П- и М-подходов, то именно П-подход выглядит гипотетичным, т.к. при несомненной частичной реализованности М-подхода и естественной реализо­ванности Х-подхода П- подход в виду специфики его предмета представляется противоречивым. Это частично отмечают и И. Пригожин с И. Стенгерс, когда в последней книге скептически относятся к возможному построению «теории всего». Но ту же аргументацию можно обратить и для оценки возможности новой фундаментальной и объединенной физической теории Пригожина. Если бы даже она глобально и подтвердилась, то все равно не удалось бы вывести все мировые принципы и все нелинейные модели из ее основания. Появление принципа спонтанного нарушения симметрии это хорошо иллюстрирует.

Рождение каждого нового качества может быть введено только некоторым новым независимым постулатом. Особенно это относится к появлению, а затем к существованию сознания (субъекта), каким бы образом оно не понималось. Сохраняя принцип объ­ективности, наука сохраняет и границы классической рациональности. Ис­пользование постклассической модели субъект-предмет-объект (вместо классически дуальной) не отменяет ни этого принципа, ни принципиально­го существования границы, за которой после конструктивной деятельности исследователя и обнаруживается пусть и в новой форме царство объективности. Это, может быть, впервые наиболее отчетливо в физике зафиксировал фон Нейман.

Поэтому самые «ультрасовременные» интерпретации квантовой тео­рии с использованием инстанции субъекта – «участника» могут обратиться как это ни странно напротив, – неоклассическими попытками наглядно представлять принципиально ненаглядное, антропоморфно мыслить нечеловекомерное. А квазиклассическая (на первый взгляд онтологии) интерпретация квантовой механики, данная Л.И.Мандельштамом, но полная неклассического эпистемологического анализа и отказа от классичности понятий (и тем самым от необходимости обязательно примысливать квазинатуральную онтологию) может оказаться в дальнейшем на магистральном пути развития математизированного естествознания, сохраняющего единство математики и эксперимента; независимо от множества возможных интерпретаций его смысла.

Нельзя утверждать в общем случае, что линейность отражает порядок протекания явления, тогда как нелинейность отражает изменение этого порядка: предельным случаем нелинейности является хаос. Тем не менее, в некоторых работах, в которых анализируются проблемы синергетики, соотношения линейности и нелинейности в физических процессах нелинейность и линейность выступают как некоторые самостоятельные сущности, имеющие онтологический статус. Например, в классической науке нелинейность характеризовала особый частный класс объектов. В современной же науке нелинейность рассматривается как универсальная и фундаментальная черта окружающей реальности; Если нелинейность понимать формально как отсутствие всяких элементов линейности, то тогда мы пришли бы к выводу о том, что наличие нелинейности исключает взаимосвязь между законами физической теории. Однако это не так... Нелинейность, как и линейность, служит основой связи между законами науки. Эта интерпретация природы нелинейности, которую можно назвать онтологической, при абсолютизации приводит к выходу за переделы науки.

Для объяснения природы и специфики ТКВ (как и характера современной науки) оказывается недостаточной типологическая ориентация науковедения, онтологизирующая все структуры научного знания. Главная особенность типологической ориентации методологического анализа в том, что наука рассматривается прежде всего как знание в его объективно-идеальном существовании. В рамках типологического подхода всем формообразованиям научного знания (идеям, теориям, научным дисциплинам и др.) приписывался статус реальности, хотя они представляют собой определенные единицы анализа, вычленяемые с помощью определенных методологических процедур. В русле такого одностороннего методологического анализа и лежит онтологизация нелинейности. В сфере применения научных достижений, при проведении комплексных исследований выявляется недостаточность дисциплинарной организации научного знания, все ярче выступает диалогичностъ научного мышления, проблемный характер и полифоничностъ организации переднего края науки.

Этому современному облику науки оказывается созвучен диалогический стиль мышления (ДСМ) в рамках которого принцип аналогий как главный конституирующий принцип ТКВ приводят к принципиальному присутствию диалогичности в структуре теории; к множественности интерпретаций как норме; к повышенной рефлективности, а значит, и к отсутствию резкого разрыва между нормальной и критической стадиями развития теории, к проблемному характеру организации самой ТКВ. Именно эти черты ДСМ были прежде всего актуализированы в новых условиях при создании синергетики в работах И. Пригожина и брюссельской школы и Г. Хакена и его сотрудников.

Односторонность и неполнота типологической ориентации науковедения могут быть преодолены при рассмотрении науки как единства опредмечивания и распредмечивания, единства живой и опредмеченной деятельности. Для преодоления ограниченности типологической ориентации, прежде всего, обозначим целый ряд причин разной природа, благодаря которым онтологизация нелинейности в ряде работ философов и методологов науки предстает не случайностью, а выражением некоторых достаточно важных и общих моментов бытия современной науки. Ближайшими причинами онтологизации нелинейности, учитывая уже проведенный анализ, являются: 1) все возрастающая математизация современного естествознания, в пределах которой большинство понятий, характеризующих природу, приобретает статус измеряемых величин, при этом формальные и содержательные характеристики при эффективности математического моделирования далеко не всегда отделяют друг от друга; 2) специфика идеализированной предметности ТКВ, синергетики и др. с их наличием множества равноправных содержательных интерпретаций невольно придает в некоторых случаях статус особой онтологии именно математическому формализму; 3) различие в характере существования теории и стиля мышления, описанное выше, приводит к иному пониманию и осмыслению ряда аспектов строения и функционирования научного знания. Это касается особенно его формальной структуры, которая при взгляде со стороны, только через текст вне стиля мышления определенного научного сообществам имеющего духовно-практический характер и слабо опредмеченного в тексте, приобретает иной вес, иное значение, а, зачастую, и иной смысл.

Помимо этих ближайших причин онтологизации, существуют, по нашему мнению, ряд других, более глубоких и более общих, с которыми и связаны эти вышеназванные причины: циклическое единство научного знания, все время переходящее из опредмеченной идеализированной текстуальной и реальной приборной формы в распредмеченную операционально-коммуникативную форму и обратно, сопровождается как в длительном и масштабном историческом пространстве и времени, так и в более локальном хронотопе всеобщего труда и научного творчества, определенным отстранением, преобразованием и обращением опредмеченных «всеобщих мыслительных форм». Тем не менее, нам не кажется справедливым рассмотрение этих процессов в понятиях отчуждения, фетишизма, превратного сознания и т. д. Эти понятия очень сильно связаны с определенными экономическими, политическими и вообще социально-историческими, а не когнитивными реалиями и, вообще говоря, не имеют универсального характера.

Отстранение, дистанцирование любого предмета от его творца – процесс, совершенно не зависящий в дальнейшем от желания и воли последнего. Равно так же, как распредмечивание материального или идеального предмета в будущем. Это связано с тем, что всякий предмет несет неизмеримо больше того, что вкладывал в него сознательно его создатель. Обращение же идеальной предметности связано с дифференциацией и иерархизацией деятельности и ее продуктов, когда часть при этом замещает целое. В случае же с развитой знаковой системой значения и смыслы, по крайней мере, ряда знаков в процессе обращения приобретаются не путем внешней интерпретации, а путем внутренней аутореференции, ауторепрезентативности. Иными словами, математические структуры в процессе обращения расслаиваются на более созерцательные и более формальные относительно друг друга. Нелинейность, взятая относительно более формальных математических структур, может в этом смысле выступить как более содержательная и, значит, частично онтологизированная конструкция. Онтологизация такого математического конструкта, как нелинейность, в определенных границах эффективна и неизбежна, однако универсализация и абсолютизация этого может и должна быть оценена по-другому. В общем случае философского осмысления нелинейности нецелесообразно стремление представить наглядно или моделъно, с чем мы должны обращаться как с косвенными, символическими значениями. Иначе философское мышление не пойдет дальше видимости, дальше созерцания вторичной, операционально-коммуникативной «наглядности ненаглядного», выступающей как «превращенная форма». А подобные «превращенные объекты» обладают особого рода существованием, несводимым к субъективным фикциям и иллюзиям сознания… (подобном существованию условных и неизбежных фикций и символов, типа мнимых и иррациональных чисел в математике и т.п.). Но в отличие от конструктивного и условно-сознательного пути возникновения этих последних в науке, превращенные формы существования возникают независимо от сознательных намерений и идеальных мотивов действующего субъекта. На место идеализированного предмета как системы связей становится «квазипредмет», где проявление действия этих связей привязано к какой-либо субстанции, конечной и нерасчленяемой.

* Работа выполнена при поддержке РГНФ, грант № 11-03-00597а