Другие журналы на сайте ИНТЕЛРОС

Журнальный клуб Интелрос » Вестник РОССИЙСКОГО ФИЛОСОФСКОГО ОБЩЕСТВА » №3, 2012

Шрейбер В.К.
Новизна ситуации

Остановлюсь на четырех рабочих моментах, которые, возможно, покажутся интересными для нашего философского сообщества.

Во-первых, хотелось бы отметить новизну ситуации, возникшей вследствие массового перехода университетов на двухуровневую подготовку по системе «бакалавр-магистр». Планы магистратур по нефилософским специальностям предполагают значительные семестровые курсы по философии. Они могут называться «философские вопросы физики», «философские проблемы языкознания», «философия и методология исторического познания» или «философия экономики». Названия различаются, но в сущности или частично это философия и методология науки. Вместе с тем близкий по содержанию курс сохраняется в рамках аспирантуры. Логично было бы ожидать, что следующим шагом явится отмена кандидатских степеней. Но, думаю, что этот шаг, если министерство на него решится, встретится с очень жестким сопротивлением и потребует еще большего срока реализации, нежели замена специалитета бакалаврами и магистратурой. Поэтому теперь потенциальные члены российской научной элиты будут встречаться с философией трижды. Здесь нам очень важно избежать содержательных повторов. В противном случае будет трудно ратовать за сохранение наших позиций в общей сетке часов по гуманитарной подготовке. Имеющийся опыт пока мал и единичен; он требует популяризации и обобщения. Конечно, есть «Философские науки». Но «Науки» – это печатный орган министерства. А нашим корпоративным журналом за последние годы все-таки стал «Вестник РФО». Думаю, что тут возникает новое поле деятельности для всех нас и, прежде всего, Поруса В.Н. и Сориной Г.В., поскольку они ведут соответствующие рубрики.

Второе мое соображение касается нашей научной работы, точнее, возможностей обмена информацией. Они у нас много ниже европейских стандартов. У нас иные зарплаты и весьма ограниченные возможности университетских библиотек. Как следствие очень небольшие и малорентабельные тиражи специальной литературы.  К тому же весьма приличные расстояния: для сравнения – порядка 800 километров от Парижа до Берлина (пять часов на машине) и около трёх тысяч между Москвой и моим Челябинском. А ведь есть ещё Омск, есть Новосибирск и  есть Дальний Восток. Он тоже пока наш. Наши конференции дороже. Таким образом, наша философия объективно становится региональной, а то и местечковой и расцветает практика «открытия велосипедов».

Как сохранить всеобщий характер философского знания? Опираться на классиков и выискивать в них что-то такое, чего раньше не видели? Наши диссертации так и пишутся. Но за этой практикой стоит посылка, что мир, в сущности, остается тем же самым, что во времена классиков. В таком концептуальном каркасе все новые моменты будут представляться случайными. Интернет? Это – хороший ход. Но опять же деньги! Наш Интернет представлен беднее и в нем больше информационного шума. От Sage и Wiley я ежемесячно получаю статьи из десятка философских журналов просто потому, что я зарегистрировался у них как профессиональный преподаватель. Но я не могу на тех же условиях получать «алерты» от наших журналов. Та же самая проблема с книгами: до профессионально выполненных работ не добраться. Конечно, людей понять можно: есть авторское право, есть законное желание подзаработать и т.п. Но проблема остается. Если у молодого поколения резко поднимется уровень языковой подготовки, то владение английским или немецким позволит им преодолеть местечковую ограниченность, но может поставить под вопрос национальный характер нашего философствования.

В этих условиях на наших звёзд и мэтров накладываются дополнительные обязанности. Думаю, было бы неплохо на портале Философского общества создать особый сайт, скажем, «Топ-десять», куда ежегодно в формате PDF помещать тексты десяти самых интересных работ по философии. И сделать этот сайт свободным для скачивания. Пусть эти работы выбираются экспертной и авторитетной комиссией. И пусть все будут знать о составе этой комиссии. Эти сведения можно было бы вставлять в «виты» и учитывать при переизбраниях на должности. Речь идет не о внутрицеховом признании (оно всегда было), а о его институционализации. Можно полагать, что при таком раскладе у авторов возник бы хороший моральный – да и не только моральный – стимул.

Третье замечание касается особенностей наших выступлений и особенно постановок вопросов. Тезис мой здесь такой: культура общения у нас за редким исключением чуть выше плинтуса. Ораторы не разграничивают тему и проблему. Нередко даже и не формулируют последнюю. Выступления перегружаются отступлениями и вводными, которые сообщают известную и в данном случае не нужную информацию, и как следствие теряются не только логика рассуждения, но и основное положение выступающего. Известны три самых общих правила успешной коммуникации: говорить только то, что надо (качество), сколько надо (количество) и где надо (релевантность). Их учет не требует особой ораторской и логической подготовки. Есть, правда, «японский» стиль общения. Он отличается высоким контекстуализмом и парадигматичностью, когда видна вершина, а остальное восполняется на основе имеющегося знания. Выразительным примером такого стиля является хокку. Ясно, что этот стиль годится только для узкоспециализированных «тусовок».

Впечатление же такое, что философы над этими вещами никогда не задумывались. Но если я ошибаюсь, и наша ораторствующая публика все-таки учитывает эти различия и принципы, то делает она это весьма эклектично. Остается только предположить, что специфической чертой российских мудрецов является комплекс неполноценности. Потому что даже в вопросах они стремятся не к сути дела, но главным образом демонстрируют самих себя.

Философия в силу своей мировоззренческой природы постоянно притягивает неофитов. Мы должны быть по отношению к ним терпимыми. Но с другой стороны надо считаться и с аудиторией: конгресс – занятие дорогое. И здесь я повторюсь: принципы рациональной коммуникации не предполагают особую подготовку. Однако они требуют, чтобы выступающий был «в теме», различал то, что известно, и новое. Вместо «я считаю» предлагал свидетельства или аргументы. А как реагировать аудитории, когда у товарища случилось словесной недержание? Где-то можно и потерпеть. Но в годы перестройки и, кажется, на ленинградском (или уже «петербургском») конгрессе народ откликался на таких говорунов бурными аплодисментами. Это отрезвляло, если, конечно, «товарищ» не был круглым.

Последнее соображение – об оценке успеха всего мероприятия. Конгресс – многоаспектная структура, предполагающая множество критериев. Но самым общим таким критерием, пожалуй, будет ответ на вопрос «стоило ли сидеть на секции или лучше было бы сходить на экскурсию в Кремль, художественную галерею или прокатиться по Волге?». Если вы склоняетесь к первой альтернативе – это одно, если в пользу второй – это другое. Чтобы выбор был удачным, нужна информация. Прежде всего, нужно знать, кто и с чем будет выступать. В этом плане первоочередную значимость приобретают сборники наших тезисов (они позволяют оценить ценность того или иного сообщения) и информация о том, кто не приехал. К сожалению, ни того, ни другого мы не имели. Будем надеяться, что Уфа в этом отношении будет успешнее.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Архив журнала
№4, 2014№1, 2014№4, 2013№3, 2013№2, 2013№1, 2013№4, 2012№3, 2012№2, 2012№1, 2012№4, 2011№3, 2011№2, 2011№1, 2011
Поддержите нас
Журналы клуба