Другие журналы на сайте ИНТЕЛРОС

Журнальный клуб Интелрос » Вестник РОССИЙСКОГО ФИЛОСОФСКОГО ОБЩЕСТВА » №4, 2014

Метлов В.И.
Письмо в редакцию

В «Вестника РФО»№ 2 за текущий год появилось сообщение-рецензия о работе философского семинара Московского дома ученых. В частности, было отмечено в качестве положительного явления выступление с докладом, посвященном проблемам диалектики, профессора Метлова  В.И., то есть меня.

При естественной с моей стороны благодарности за положительную оценку моего выступления, не могу не обратить внимания на совершенно превратное  видение содержания моего доклада в рассматриваемой рецензии. Из текста сообщения С.М. Малкова  явствует, что моя позиция сводится к утверждению актуальности кантовской философии, в противоположность гегелевской. В современной духовной атмосфере это могло бы восприниматься как комплимент. Слава, однако, являемся благом лишь в той мере, в какой она заслужена, говорил Ж. Бюффон. Я совершенно не стою квалификации моего интереса к диалектике как ограниченного исключительно кантовской версией, несмотря на мое в высшей степени почтительное отношение к этому мыслителю.

Что касается собственно кантовской диалектики, то главное, что мне хотелось сделать понятным – это явно представленную связь антиномичности (специфически кантовская характеристика одного из этапов развития диалектической противоречивости) с активностью субъекта, нашедшую свое выражение в знаменитом коперниканском перевороте в теории познания, осуществленном Кантом.

Названный переворот существенно объясняет обращение революционеров научного познания ХХ столетия к мыслителю ХVIII века, утверждавшему незыблемость ньютоновской физики, эвклидовой геометрии, аристотелевской логики: творчество Канта существенно отмечено пониманием роли субъекта в формировании изучаемого объекта, момент, с некоторых пор присутствующий в сознании современного ученого. Следующий отсюда вывод о необходимости, неизбежности антиномичности, к сожалению, редко  еще делается исследователями, в связи с чем мне и казалось важным привлечь внимание к Канту, который, в сущности, показал механизм формирования антиномических ситуаций, исследование которых в наши дни задержалось именно на кантовском уровне. Кант, таким образом, существенно помогает понять нынешнее состояние умов, но это совершенно не означает ни оправдания этого состояния, ни утверждения перспективности кантовской философии в деле решения актуальных проблем.

Констатация важности обращения к Канту, утверждение, так сказать, кантовского характера современной идейной жизни, выражающегося в отсутствии разрешения антиномических ситуаций, в распаде обосновательных исследований и исследований методологических вовсе не означает оправдания сложившегося положения вещей, но, напротив, наводит на мысль о значимости опыта преодоления кантианства в последующей за Кантом классической философской традиции, традиции Фихте, Шеллинга, Гегеля, и, далее, исторического материализма, для наших дней.

Но достаточно  обстоятельное представление аспектов кантовской доктрины, значимых в современной идейной жизни, мне представляется, и оказалось для рецензента поводом для провозглашения меня сторонником кантовской доктрины.

Между тем, по моему мнению, представленному в докладе, нет более актуальной задачи в наше время, чем задача преодоления антиномий и ограничений, которые идут от Канта, этого философа нашей судьбы, по выражению одного из его современных нам соотечественников.

Специфически кантовское понимание субъекта и его активности определяет столь же специфическое представление диалектики Кантом. Преодоление ограниченности этого понимания активности субъекта ведет естественно к преодолению ограниченности кантовской диалектики в последующем за Кантом развитии классической немецкой философии и, далее, в историческом материализме.

Что мне хотелось в первую очередь отметить в связи с Кантом, современной духовной атмосферой и диалектикой?

Первое, что её становление, точнее даже, становление идеи диалектики, органически связано с активностью субъекта, с определенного рода пониманием человеческой деятельности, практики, и особенности диалектики очень точно коррелируют с особенностями видения этого обстоятельства.

Второе, что в настоящее время господствующей идеологией является кантианство в том совершенно определенном смысле, что ни одно из противоречий современного общества не разрешено, ни одно из направлений современной философии не выходит за пределы антитез, сформулированных Кантом.

Третье, что для решения проблем современного научного познания важно использование опыта преодоления кантианства в последующей за кантовской философией традицией Фихте-Гегеля и, далее, в историческом материализме.

Четвертое, что осознание названных факторов ведет к осознанию единства науки.

Здесь я имел возможность обратить внимание на то, что мне представляется самым интересным и заслуживающим внимания в диалектике Канта: это понимание её автором связи коперниканского  переворота с возникновением антиномической ситуации, вообще диалектики.

Вывод, который естественно вытекал из сделанной мной  констатации сводился к такому соображению: если ситуация, с которой мы имеем дело, носит кантовский характер, то вполне оправдано обращение в попытках справиться с возникшими на этой основе затруднениями  к опыту преодоления кантовского философствования в посткантовской классической традиции (Фихте, Шеллинг, Гегель, далее исторический материализм, или материалистическая диалектика).

Приводимое мною в такого рода выступлениях соображения Нобелевского лауреата И. Пригожина о конце науки Галилея, Ньютона, Канта и о начале движения к науке Гегеля, Дарвина и особенно Маркса, могли бы при соответствующем внимании к ним удержать рецензента от квалификации моих взглядов как кантианских.

Трудно было ожидать от рецензента такой прямолинейности: вся моя задача виделась как задача установления характера современной духовной ситуации и необходимости  выхода из неё на путях, проложенных послекантовской диалектической традицией. Кантовская диалектика не является методом, она – необходимый, но в высшей степени огорчительный для Канта результат активности человека в процессе  познания. Приписать мне взгляд, будто на этом пути я вижу разрешение современных проблем научного познания, значит, обвинить меня в интеллектуальном мазохизме. Правда, это позволяет рецензенту высказать несколько антикантианских инвектив, а также утверждений позитивного плана от собственного  имени.

Что понимание современного состояния идейной жизни как отмеченной Кантом вовсе не влечет необходимости принять и оправдать кантовскую диалектику как метод для решения современных проблем, автор рецензии может получить из моих публикаций, таких, например, как «Присутствие Канта в современной философии» в журнале «Философия и общество» (2003. № 4. С. 99-130), или из рецензии на книгу Т.И. Ойзермана «Кант и Гегель» в том же журнале (2010. № 2. С. 199-204).

Я, разумеется, отдаю себе отчет в том, что могу быть недостаточно ясным  в изложении тех или иных положений, но не могу всю вину за непонимание взять на себя, тем более за понимание основного содержания моего выступления, так сказать, совсем наоборот.

 

Метлов В.И.,д.ф.н., проф.(Москва)

Архив журнала
№4, 2014№1, 2014№4, 2013№3, 2013№2, 2013№1, 2013№4, 2012№3, 2012№2, 2012№1, 2012№4, 2011№3, 2011№2, 2011№1, 2011
Поддержите нас
Журналы клуба