В России не принято исследовать труды современных отечественных философов. Рецензии, конечно, пишутся, но чаще всего по инициативе самих авторов. В отношении ушедших ограничиваются некрологами. Поэтому такие исследования как жанр не сложились.

Оригинальность Ю.Н. Солонина как исследователя и как человека проявлялась в несогласии с общепринятыми ответами. Когда в моде был позитивизм, он постепенно отходил от идеала рациональности, отражавшего методы естественных наук, и углубленно изучал специфику наук о культуре. В своих размышлениях о культуре он пришел к мысли, что культурология – это еще недостаточно зрелая наука и явно уступает по строгости и результативности наукам о природе. Точно также он раньше других осознал скудость либеральной идеологии и проявил интерес к философии консерватизма. В противовес структурализму он разрабатывал учение о целостности, а альтернативой количественным методам считал качественный анализ.

1. Проблема единства научного знания

Все попытки XX века решить проблему единства знания, породив множество интересных философских решений, оказались неудачными. Изучая различные варианты унификации языка науки и обоснования единства научного знания, Ю.Н. Солонин реконструировал один из важнейших доводов неразрешимости ее с позиций логицистского рационализма. В частности, он указал на то, что в противовес реальному динамизму научных изменений, делающих науку всегда открытой системой, логицизм (неопозитивистского толка) стремится иметь дело с его готовыми результатами в виде идеальных логических форм, – т.е. с теориями как замкнутыми системами. Тогда проблема единства приобретает конкретизацию логико-методологической задачи их кодификации, упорядочения и субординации на основе единых универсальных процедур и техник исключительно формального, преимущественно логико-лингвистического характера. При реализации программы единства, трактуемой в смысле соотношения и согласования теорий, выраженных средствами различных логических языков, решающее значение приобретал вопрос о совместимости (соизмеримости) последних, т.е. о возможности с помощью логико-лингвистических операций перевести выражения одного языка теории на язык другой теории и vice versa. Устранения возникавшей ситуации непереводимости путем построения модели более универсального логического языка так же рассматривалось как позитивное решение проблемы единства. По мнению Ю.Н. Солонина, в проблеме единства знания присутствует логический и лингвистический аспекты, но в данной постановке они подменили собой ее целиком, предположив целый ряд допущений и абстракций, практически уводящих от реальной предметной ситуации в сфере научного познания и развития знания. Таким образом, он пришел к заключению, что проблема не может быть в принципе решена на гносеологическом и менее всего – на логико-методологическом уровне. Между тем произошла рационально незафиксированная деонтологизация познавательного процесса. Познание некоторого объекта стало пониматься и как возможность его построения или конструирования. Предмет существует, если он конструируем как гносеологический объект. Фикционализм, создателем которого явился Х. Файхингер[1], вообще переводит предметность познавательной деятельности в план условности: понятия о вещах созидаются в мышлении (теории) в предположении «как если бы» они существовали.

Лидеры марбургского неокантианства Г. Коген и П. Наторп всю программу математического естествознания представляли как конструктивное порождение ее понятий и соответствующих им объектовпо законам логистического схематизма[2].В известном смысле этот подход сохранился в феноменологии и Гуссерля и, неожиданным образом, в идеях, развитых в работах отечественного логика А.А. Зиновьева.

В идеале можно представить мощный язык описания, одинаково интерпретирующийся на массиве как физических, так и нефизических объектов наблюдения. Но является ли нахождение его решением проблемы? Опыт философии XX века показал, что нет. Единство знания не есть сцепка его формальных элементов и блоков посредством изощренных логических приемов.

В русле гносеологического направления вызрела одна из популярнейших версий решения проблемы единства знания, исходящая из тезиса о решающей роли философии в интеграции знания. Эта линия ясно очерчивается с XVIII в. (К. Рейнгольд), ее продлевает вплоть до начала XX в. школа Я. Фриза (1773-1843), оказавшая влияние на математику XX века (Гильберт, Бернайс). А. Димер, изучавший эту проблему, отмечал, что при всех видах конституирования философии как базисной, обосновывающей науки ясно усматривается ее стремление интегрировать и преодолевать взаимоотталкивание частных наук.[3]

Возможно, что философское сопротивление дезинтегрирующим тенденциям в развитии наук и сыграло роль тормозящего фактора, но остановить их не смогло. Ведь только отдельные типы философствования ориентированы на проблемы науки, к тому же истолковывая их различно. По убеждению Ю.Н. Солонина, проблема единства знания, поскольку она имеет сущностный смысл, является в то же время не только проблемой гносеологической, но также проблемой социокультурной и онтологической. Представление, в котором реальность трактуется как механизм, как агрегат отдельных частей, соединенных функционально, но обладающих определенной самодостаточностью, и каждая из которых свободно заменяема и может быть представлена и изучена вне общей связи, неизбежно рождает и утверждает примат частного как самоценность. Атомизированному порядку жизни соответствует атомизированный духовный мир и покоящееся на нем частное знание. Единым оно может только казаться в виде искусно построенной хитроумными приемами системы. Единство, таким образом, как бы искусственно навязывается, привносится в предмет. Системный подход не тождественен взгляду на мир как на целостность. Целое – это то, что не содержит механизмов сочленения своих частей или элементов, где нет «швов» от их соединений. Целое не детерминируется частями, но определяет их онтологический статус.

Решение проблемы единства знания должно быть, таким образом, прочно связано с изменением представлений о реальности, с фундаментальной перестройкой наших установок на понимание ее структурности. Только тогда произойдет преодоление феноменологизма, неотвратимо присущего системному подходу. Основания для формирования новой установки Ю.Н. Солонин видел в натурфилософии Гете, в его учении об органичности как сущности целого. Выразителями этого подхода в XX веке, если иметь в виду представителей рациональной философии, были В. Буркамп, О. Шпанн, М. Лёше и др. Взгляды на мир как органическое целое характерны для Н.О. Лосского. При этом следует подчеркнуть, что учение об органичности мира как целого пытается провести демаркацию в отношении организмического и виталистического понимания целостности. Эту программу, дающую новый подход к решению проблемы единства знания, Ю.Н. Солонин называл эссенциалистской, противопоставляя феноменализму системного подхода.

2. Философия культуры

Можно отметить сдержанное отношение Ю.Н. Солонина не только к структурализму, но и к герменевтике. В целом же его позиция может быть названа методологией целостного и качественного способов познания. Он рассматривал историю в двух перспективах – с точки зрения объективного духа и с точки зрения социальных воздействий. Главными понятиями и одновременно предметом изучения становятся значение, ценность, цель, развитие, идеал. Речь идет о значении отдельных частей для понимания целого. Развитие означает, что настоящее наполнено прошлым и несет в себе будущее. Но понятие цели нельзя приложить к жизни индивида или нации. Адекватным понятием является целостное формообразование, которое определено взаимосвязью душевной жизни. Главная черта переживания – схватывание целостности постигаемого объекта, которая определяется целостностью познающего субъекта. Слова "значение", "понимание", "смысл жизни" отсылают к пониманию сопряжения событий с некоторой внутренней взаимосвязью, благодаря которой они понимаются. Применительно к жизни каждая часть является целым, которое постигается в рамках более широкой целостности.

Понимание собственной жизни связано со способностью понимания других людей. Решающее значение имеет литература, восстанавливающая ту связь с жизнью, которая оказалась забытой в результате прагматической установки. Не удивительно, что важнейшей формой постижения жизни оказалась у Ю.Н Солонина биография. Великий человек – это высшая историческая реальность. Биография же – описание того, что переживается на опыте в человеческой жизни. При этом речь идет не об индивиде, поскольку его он считал фикцией (отдельный человек всегда живет, мыслит и действует в сфере общности), а об объективном духе. Поэтому биография приводит к истории. Ю.Н Солонин исходил из того, что исторический мир виделся в каждую эпоху по-своему. Он пытался выявить комплекс предпосылок понимания и решить теоретико-методологический вопрос, как из переживания того, что произошло, образуется понятийная взаимосвязь человеческого общественно-исторического мира.

Разрабатывая методологию гуманитарного познания, Ю.Н. Солонин искал альтернативу научным абстракциям и формальным методам и нашел ее в типологии. Истолкование и конструирование социальной реальности опирается на накопленный личный опыт и усвоение опыта других людей. Благодаря этому происходит типизация феноменов и упорядочивание нового опыта. Как правило, мы интерпретируем мир так, каким мы его знаем. Эти интерпретации не являются теоретическими выкладками. Они всегда имеют характер инструкций к действию: если положение дел таково, то нужно поступать так-то. Типизация прагматически ориентирована и состоит в том, чтобы выявить актуальное значение положения дел исходя из множества их значений и оценок.

Для объяснения методов построения социальных теорий Ю.Н. Солонин использовал введенное М. Вебером понятие "идеальный тип". Он определялся как мысленно сконструированное образование ("капитализм", "религия", "культура" и др.)[4].  Общественные науки и даже этика и право тоже могут быть построены по образцу дедуктивных наук. Но на их основе описываются не факты, а гипотетико-нормативные правила действия, имеющие статус долженствования. Если естествознание описывает предметы, которые не нуждаются в понимании, ибо не имеют свободы, то социальные науки изучают поведение человека, который должен придерживаться институциональных правил.

Это привело к развитию системного подхода в методологии социального познания. М.С. Каган вслед за Т. Парсонсом определял общество как взаимосвязь институтов, интегрирующих традиции и роли, необходимые для существования социума. Очень эффективной для объяснения функционирования норм оказывается кибернетическая модель: институты выполняют функцию регуляторов, обеспечивающих самосохранение системы. В.П. Тугаринов считал особо важными ценностные параметры, которые пригодны для стабилизации существующего институционального порядка.

По мнению Ю.Н. Солонина, модели, опирающиеся на кибернетические методы, оказываются недостаточными для описания общества. Ценности, которые определяют поведение людей и используются для управления, не даны, а "находятся" в жизненной практике. Так Ю.Н. Солонин пришел к модели исторической реальности, в свое время выдвинутой еще В. Дильтеем: в гуманитарной науке субъектом исследуется такой объект, который сам является субъектом. Социальные исследователи имеют дело с объективациями духа. Речь идет не об Абсолютном Духе, который предшествует истории и одновременно реализуется в ней. Субъектами истории мысли оказываются забытые, и даже маргинальные авторы. Интерес к «неофициальной» истории был характерен для логиков Москвы, Ленинграда и Киева, которые при встречах в кулуарах конференций обменивались результатами своих изысканий. Из этого вырос один из самых интересных курсов Ю.Н. Солонина, материалы которого легли в основу его последних публикаций.

Проблемукультуры Ю.Н. Солонин ставил и обсуждал в онтологическом и методологическом аспектах. Но результат, точнее выводы, к которым он приходил несколько обескураживают. Культура слишком широкое понятие и неопределенное явление, она не поддается строгому анализу. Поэтому он не намеревался построить общую теорию культуры, как это пытались сделать М. С. Каган и другие. Его результат сугубо философский – попытка концептуализации проблем. Эта же схема сработала при анализе особенностей русской философии, демократических институтов гражданского общества и др.

3. Консерватизм

В полной мере потенциал методологической программы Ю.Н. Солонина реализовался в работах по консерватизму. Любопытным образом здесь совпали его политические и философские предпочтения. Поэтому не может быть речи об ангажированности. Суть проблемы в том, что наука и техника вовсе не нейтральны, они не являются только инструментами, служащими для удовлетворения потребностей людей. Логика технологий нечеловеческая, но она трансформирует и сознание.

Решающим фактором единства, начиная с XVII в., становится наука. Единство представляется как целое, где оказались соединенными право, духовная жизнь индивидов, наука, религия, философия и искусство. Поскольку разум является общим для всех, то он связывает людей в мировое целое. Рациональное регулирование всех сфер жизни становится главной задачей государства. Правила и нормы становятся значимыми для искусства, идеалом которого становится человек, ведомый идеей совершенства и разумности. Из чрезвычайно разнообразных и изменчивых моментов образуется одно целое путем сопряжения с энергией, которая придает основное направление эпохе. Это выражается в конституции и законодательстве наций, в художественных полотнах, в литературе и философии. Модерном называют динамичный XIX век, эпоху расцвета империализма, метафизики, науки, искусства. Постмодернизм обвинил его в репрессивной ориентации на единство и целостность. Не является ли тогда, консерватизмом возвращением к модерну?

В философском консерватизме речь идет о единствах органического типа. Например, нация – это не просто граждане, имеющие право избирать и быть избранными в парламент. Народ – это не толпа и не безликая масса, ищущая хлеба и зрелищ. Вообще, настоящие граждане государства не являются продуктом социальной инженерии, их патриотизм складывается на основе территории, истории, культуры, языка и поддерживается общими интересами. Место обитания, образ жизни, привычки, быт и уклад, дом и семья, труд и профессия, положение в обществе связывают людей в целое. В политической риторике консерваторы выбирают правую сторону дискурса и отстаивают высшие цели в противовес либеральным ценностям. Консерватор считает, что человек живет не ради себя, а ради исполнения высших ценностей.

Мир и раньше не был хорош, но новый порядок оказался вообще бессмысленным. Отсутствие цели и смысла, оправдывающего политическую деятельность, привело философа к «аполитейе», и он стал относиться к делу по-солдатски, когда приказы не обсуждают, а выполняют. Несмотря на мнимое разнообразие, в партийном мире властвуют профессиональные политиканы, отстаивающие интересы финансовых кругов. Даже если находятся вожди, которые пытаются пробудить в людях высшие интересы, требуя дисциплины и ответственности, они не получают поддержки элиты. Она боится народа. Общество удерживается от распада чисто внешними структурами. На место традиционных родовых, трудовых, сословных единств пришли корпорации, основанные на материальных интересах. Традиционное общество превратилось в массовое, где периферия принудительно организуется центром, который вынужден вмешиваться во все сферы жизни, вводить все больше ограничений. Тенденция к усилению роли государства – закономерная реакция на распад общества.

Заключение

Работа Ю.Н. Солонина в области философии науки и культуры продолжалась более 40 лет. В продолжение своей длительной интеллектуальной и духовной эволюции, переходя от философии науки к критике идеологии, а затем к философии культуры и, наконец, к консервативной установке, он оставался убежденным рационалистом и не впадал в постмодернизм. Его ироничная манера спорить и держаться на политической арене остужала горячие головы и предостерегала от необдуманных решений. Конечно, нельзя сказать, что Ю.Н. Солонин реализовал идеал Платона, согласно которому государством должны управлять философы. Ведь политика – это судьба, которую еще никому не удавалось взять в руки. Во всяком случае, важно, что работы Ю.Н. Солонина были не умозрительными, а связанными с практикой. Он стремился выразить дух времени на языке философии.

 

Дудник С.И.,д.ф.н., проф., директор Института философии СПбГУ (Санкт-Петербург)

Марков Б.В.,д.ф.н., проф. (Санкт-Петербург)