Волгоград: Издательство Волгоградского института экономики,
социологии и права, 2011. – 252 с.

«Мы представляем человека как особый род сущего, субъект социального процесса, раскрывающий свой потенциал во времени, творец культуры, историко-цивилизационного развития, продукт универсальной космической детерминации, сам оказывающий воздействие на процессы во Вселенной» (с.11), так на первых страницах своей монографии Г.Сейфи дает не столько определение, сколько свернутую программу рассматриваемых в ней проблем. И масштаб этой программы составляют обобщения его полувековых  научных размышлений по ряду философских проблем.

И вводный раздел книги, и разделы «Человек в мировом культурном процессе», «Культура диалога цивилизаций» исподволь обосновывают социокультурную сущность человека  в контексте религий Египта, иудаизма, зороастризма, индуизма, буддизма, конечно же, христианства и ислама. При этом Г.Сейфи без излишних отступлений, но достаточно подробно, я бы сказал, философски, но дотошно, характеризует каждую религиозную культуру. Как писал Гегель, тождественные в своем содержании философия и религия постигают Бога различными методами, первая – в понятиях, вторая – в представлениях. Так вот, автор рецензируемой книги избегает эмпирически-содержательного или теологического изложения сути национальных и мировых религий, применяя методологические принципы онтологии, гносеологии… Разумеется, теоретическое постижение сути мировых религий как философия религии предполагает знание и осмысление и Талмуда, и Библии, и Корана, в чем Г. Сейфи проявил также компетентность исследователя… Удачной находкой автора считаю анализ Бахаи, поскольку философия и космология этой религии – своеобразный аккорд, заключающий в себя смысловые ценности всех основных вероисповеданий.

Монография без особых формулировок, скорее неявно,  подтверждает, тенденцию постнеклассической науки на сближение естествознания и социогуманитарного познания, ослабления традиционного противостояния натуралистики и гуманитаристики, антропоцентризма и космоцентризма…Вслед за этими научно-философскими тенденциями, отражающими глубинные объективные процессы действительного мира, потянулся весь человеческий дух, вся культура, в обозримой истории которой наиболее значимыми и значительными были  движения (хотя и не всегда встречные) Запада к Востоку, затем Востока к Западу, а ныне, пожалуй, снова Запада к Востоку. И здесь можно солидаризоваться с Г. Сейфи: спасти мировую цивилизацию, спасти самого человек может только их конструктивный диалог. Функцию убеждения читателя о неизбежности сближения (слияния?!) религий и культур, на мой взгляд, призван нести   и IV раздел книги «Смысл и значение евразийства», в котором рассмотрена историческая миссия России во всех этих процессах.

Вообще, вопрос о назначениях разделов книги, о переходах между ними  в общей сюжетной линии – не праздный, а достаточно непростой для каждого автора. В данной монографии, на первый взгляд, особняком изложен I раздел «Методология познания бытия: диалектический детерминизм». Его содержание иному читателю может показаться довеском к основной идее работы, тем более, после знакомства с небольшим сводом сведений о творчестве Г. Сейфи: «Сквозь тернии к звездам» – путь от лаборанта до академика – так закалялся Гудрат. Физик по базовому образованию, он начинает свое творчество в науке как специалист по философским проблемам естествознания, в последующем он повторил духовную и теоретическую эволюцию многих современных методологов и философов науки к социальной философии… Не хочу никого задевать, но вот уже не один десяток лет, в том числе, сегодняшние перипетии социума и постмодернистской культуры поддаются более или менее адекватному осмыслению преимущественно исследователям, поднаторевшим в разновидностях детерминизма, в вероятностной логике или синергетике… И I раздел рецензируемой монографии – заявка и подтверждение глубины взгляда на универсум, для понимания и объяснения которого уже неэффективен и потому неуместен дифференцированный подход философа. Этот раздел книги Г. Сейфи придает данной проблематике, философским аналитикам о человеке в диалоге культур не только оригинальность, но и необходимые научному исследованию и его выводам обоснованность.

Монография удалась. Разумеется, это не значит, что она лишена недостатков. Тот же методологический характер  функции диалектического детерминизма мог бы быть раскрыт более основательно, изложен более доступно, тем более что работа в целом написана ярким, живым языком и читается легко. И еще. Автор, как я уже отметил, достаточно философски скрупулезно анализирует религии  – «религия Индии – это идеалистический пантеизм» (с.75), «система Минанса – идеалистический монотеизм» (с.83) и т.д. В этом контексте пострадало изложение суфизма, которому Г.Сейфи отводит достаточное и значимое место, как важнейшему элементу исламской и мировой культуры, выполняющему издревна функции диалога культур. Но в работе не нашлось места характеристике панентеизма и иррационализма суфизма, которые, на мой взгляд, усиливают его коммуникативные функции, придают его адептам в Европе и Азии дополнительные теоретические основания для толерантности друг к другу.

Монография, при всем публицистическом  характере отдельных его фрагментов, является научным изданием. И массовому читателю она, возможно, покажется утомительной. Но кроме научной и творческой интеллигенции, она была бы полезна политологам и политикам, зараженным вирусом национализма, культурного и религиозного изоляционизма.