Усилия, направленные на выявление сущности комического, приводили к сравнительному анализу категорий. Так, комическое противопоставляли трагическому (Аристотель, Шиллер, Шеллинг), возвышенному (Жан Поль Рихтер), совершенному (Меньдельсон), трогательному (Новалис). Исследователями также выделяется такой вид комического, как трагикомедия, известная как высокий вид комического. Наряду с высоким выделяется вид комического, который исследователи не смогли назвать «низким» и в связи с этим заменили эвфемизмами «трогательный», «забавный», «шутливый». Данный вид комического восходит корнями к определению Аристотеля, что комическое – ошибка и безобразие, никому не причиняющее страдания и ни для кого не пагубные. Основания комического усматривали и в «безобразном» (Платон), в «самоуничижении безобразного» (немецкий эстетик-гегельянец К. Розенкрац), в разрешении чего-то важного в «ничто» (Кант), в неожиданности (Дарвин).

Комическое исследуется в следующих основных направлениях:

-   теории отрицательного свойства объекта осмеяния, согласно которой комическое возникает при осознании превосходства субъекта над комическим объектом (Аристотель, Гоббс, Бейль, Бодлер, Адлер, Гроос, Уберхорст и др.);

-   теории разрядки, согласно которой комическое – это аффект, возникающий от разрешения напряженного ожидания в ничто (Аристотель, Квинтилиан, Кант, Спенсер, Фрейд, Хорни, Берн, Лоренц, Кёстлер и др.);

-   теории противоречия, согласно которой комическое есть соединение противоречивых сущностей (Шопенгауэр, Гегель, Фишер, Чернышевский, Лемке и др.);

-   теории деградации, рассматривающей комическое как нравственную оценку косного, отжившего (Бейн, Стерн, Бергсон, Витвицкий и др.),

-   теории контраста, где комическое трактуется как реакция на диссонанс явлений одного порядка (Локк, Кант, Жан Поль, Липпс, Гефлинг и др.);

-   теории отклонения от нормы, где комическое трактуется как восприятие явления, не соответствующего норме (Обуэ, Кросс, Дземиздок, Тшинадлевский, Элиот, Милтон-Нейхем и др.).

Комическое выступает в качестве предмета изучения и в трактатах Древнего Востока. Например, в индийском эстетическом трактате «Натьяшастра» рассматриваются предмет и формы комического.

В период Средневековья и эпоху Возрождения ряд работ по осмыслению комического в значительной степени проникнут пафосом смирения, аскетизма  и страдания, присущим христианской идеологии (Гротсвита Гандерсхеймской «Анти-Теренций»). Отцы церкви объявили смех «искусством дьявола», предрассудительной слабостью, единственной, которую никогда не испытывал Христос. Комедия, юмор объявляются обманом с целью развлечения (св. Августин). Другая точка зрения принадлежит теоретикам раннего Возрождения в Италии (Даниелло, Чинцио, Скалигер) различие между комическим и трагическим связывают с социальной принадлежностью изображаемых героев. Комическое считается неотъемлемым качеством самой объективной действительности. Данное понятие связывается равно как с критическим, так и с жизнеутверждающим началом, проникнутым гедонистическими мотивами. В произведениях Рабле комическое выступает как «глубокая и несокрушимая жизнерадостность, пред которой все преходящее бессильно».

В эпоху Просвещения происходит расширение сферы комического на основе утверждения его общественного значения (Дидро, Лессинг, Шефтсберри, Ларошфуко, Шамфор). Предназначение комедии «просвещать на счет обязанностей и воспитывать вкус» (Дидро), «исправлять то, что не входит в компетенцию закона» (Лессинг). Н. Шамфор полагал, что «сочетать снисходительное презрение с сарказмом веселья – вот лучшая философия для этого мира».

Сущность комического понималась Г. Гегелем как перевес образа над идеей, в возвышенном – перевес идеи над формой. В. Г. Белинский воспринял от Г. Гегеля ряд существенных положений, характеризующих комическое, таких, как высшая  разумная действительность, как критерий комического отклонения, противоречие как источник комического и трагического. В его трактовке комического новое заключалось во взгляде на общественную роль комического, комических жанров.

Понятие «юмор» в научный оборот вошло в XVIII веке и в связи с этим не имеет таких богатых традиций, какие накоплены при осмыслении понятия «комическое». Комическое, в понимании Г. Гегеля, – определенное субъективное отношение к миру. Его идея «примирения с действительностью» сказывается в трактовке философом комического, которое, по его мнению, выражает «радостность в покорности судьбе». Основными характеристиками субъективного комического, согласно Г. Гегелю, являются случайность и субъективность. Гносеологическая специфика комического проявляется в его способности «расшатать и разложить всякую определенность» ограниченного содержания отдельного человеческого существования. Жан Поль уподобляет юмор птице, которая летит к небу вверх хвостом, никогда не теряя из вида землю, – образ, материализующий комическую трактовку и внутреннюю серьезность. С. Кьеркегор связывает комическое с процессом преодоления трагического. Комическое при этом примиряет с «болью», от которой пыталось абстрагироваться «отчаяние». Согласно Кьеркегору, «непосредственный человек, т.е. человек лишенный рефлексии, оказавшись в состоянии отчаяния, может быть беспредельно комичен».[1]

Концепции комического Ж. Батая и Ж. Деррида показывают, что  комическое возникает в момент отказа от смысла, поскольку смешно именно закабаление очевидностью смысла. Абсолютная комичность, согласно Ж. Деррида, – это тоска перед лицом безвозмездной растраты, перед лицом абсолютного жертвования смыслом. Ф.Т.Фишер, подчеркивая «примиряющую» функцию комического, видит в нем «абсолютную форму комического». В эстетике второй половины ХIХ – начала ХХ века юмор понимается как «эстетическая форма метафизического» (Ю. Банзен), как «самая глубокая» форма комического, приближающаяся к трагическому (Й. Фолькельт). Комическое как единственно эстетическую форму смешного определяют К. Гросс и Т. Липпс. Комическое, согласно концепции А. Бергсона, сообщает гибкость всему тому, что может остаться от механической косности на поверхности общественного тела. В. Я. Пропп, утверждает, что комическое есть некоторое душевное состояние, при котором в нашем отношении к людям мы сквозь внешние проявления небольших недостатков угадываем положительную внутреннюю сущность. R. Martin комическое рассматривает как поведенческий паттерн (склонность часто смеяться, рассказывать шутки и смешить других); способность (запоминать шутки, рассказывать их, создавать, понимать); черту характера (веселость); эстетическую реакцию (смех над определенного рода вещами); отношение (позитивное отношение к миру или смешным людям), взгляд на мир; стратегию преодоления трудностей (склонность преломлять невзгоды через призму комического).

Подчеркивая гносеологическое основание понятия «остроумие», Аристотель говорит, что «остроумие – это дерзость, получившая образование». Остроумие, по Цицерону, предполагает умение уместно применять насмешку (sal, salis – соль), вызванную необходимостью дать острую, критическую оценку (cum grano salis) какого-либо лица. По мнению Б. Грасиана: «Мысль без остроты и суждений подобна солнцу, лишенному света и лучей». Тезауро и Маттео Перегрина, Грасиан-и-Моралес, подчеркивают, что остроумие – необходимое качество творческого гения. Дж. Локк считает, что остроумие – это сближение идей и их объединение, быстрое и разнообразное, дающее ощущение удовольствия. По И. Канту, это способность находить для общего особенное есть способность суждения, способность придумывать для особенного – общее есть остроумие. Г. Гегель: «остроумие схватывает противоречие, высказывает его, приводит вещи в отношения друг к другу, заставляет «понятие светиться через противоречие», но не выражает понятия вещей и их отношений». К. Фишер подчеркнет, что остроумие – это играющее суждение. Гносеологическая функция комического, ярче всего проявляющаяся в остроумии, отражена в ряде понятий: «истинное остроумие» (К. Гельвеций), «плоский юмор» (Г. Гегель), «низкопробный юмор» (К. Маркс), «остроумие идей» (Г. Гейне), «умное остроумие» А.А. Гусейнов[2] и др. У М. Ломоносова, остроумие – «сопряжение далековатых понятий». Общее в остроумии, комизме, подробно описано З. Фрейдом. З. Фрейд выявляет отличие комического от остроумного. Остроту создают, комическое находят. Юмор – явление, обусловленное душевными особенностями человека, а остроумие – особенностями интеллекта (И. Кант, Г. Гегель, К. Маркс и др.).

О терапевтической функции комического, благотворном влиянии на душу и тело упоминали многие врачи древности. Среди них следует выделить Гиппократа (469-395 г. до н.э.), Геродика (конец II в. до н.э.), Галена (130-200 г.). Высшее благо по Демокриту состоит в покое и веселии души. В трактате «Об ораторе» Цицерон говорит: «Autem est et vehementer saep utelis iocuset facetiae» (Приятны также и очень полезны шутка и остроумие). Смеясь, душа становится врачом тела, прозорливо замечает И. Кант. В выражении радости бытия, субъективного физиологического ликования, веселости, проявляющихся в комическом, отражается «вершина человеческого здоровья» – писал А. Шопенгауэр. В комическом выражена «глубинная благожелательность и уверенность в своем безусловном возвышении над собственным противоречием, а не печальное и горестное его переживание», – писал Г. Гегель. При этом в комическом происходит противопоставление истинной субъективности с ложной субстанциональностью», псевдоидеалами. Онтологическое определение субъекта во многом основывается на понятии жизненного опыта и процессе познания через переживание. Одной из важнейших категорий философии С. Л. Франка является «правда», понимаемая как «теоретически верный образ мира». При этом мерилом правды в его философии часто выступает смех.