Русский космизм, несмотря на разнородность его учений, содержит общие принципы, образующие мировоззренческую концепцию, согласно которой прогресс природы, порождая разум силами самого разума, приводит к построению общества Справедливости и Добра.

Идея построения справедливого общества изначально заложена в структуре человеческой психики. Это идея Золотого века – архетипическая идея, несущая веру в конечное торжество добра. Она возникала спонтанно, в разные эпохи, в разных культурах, первоначально этот архетип реализовался в религиозной идее тысячелетнего царства Божьего на земле, восходящей к глубокой древности. Он связан с самой глубиной природы человека, в его основе лежит способность человека надеяться на лучшее. Это архетипическое свойство человеческой психики рождает его мечты о золотом веке, мечты, в которых воплощено все прекрасное, которого нет в действительной жизни. «Если бы не было Утопии, то природа человека была бы иная», – писал Мангейм. Утопии Золотого века начались с Платона. Вся хилиастика жила ими (Мюнстер и др.). В современную эпоху архетип Золотого века проявляется в своих секулярных вариантах: социализме и коммунизме. Русский космизм – наиболее максималистское проявление этого архетипа. Архетипические особенности проявляются в растущей популярности русского космизма. Он несет в себе надежды на лучшее будущее в наше катастрофическое время, и кажется не случайно, что русский космизм появился именно в России: чем хуже положение россиян, тем безудержнее, тем фантастичнее мечты о грядущем блаженстве. Чем страшнее становится мир, тем прекраснее и светлее оказывается он в мечтах человека. Чем злее и агрессивнее люди вокруг, тем ярче сияют в наших мечтах совершенные люди будущего. Мы мечтаем о царстве Справедливости и Добра, о том, что оно действительно будет, что светлая реальность наступит когда-нибудь. Напрашивается сравнение русского космизма с ветхозаветным хилиазмом, в котором мечты о золотом веке также носили вселенский характер. В самом деле, мечты израильского народа систематически подвергающегося насилию со стороны могущественных соседей, пережившего вавилонское пленение и не имеющих основ для надежды на процветание в реальном историческом бытии, связывались с онтологическими и телеологическими представлениями и мыслились как наступление эры справедливости в мировом масштабе. Современный русский космизм также характеризуется утопическим представлением о вселенском значении человека.

Утопия выступает здесь как позитив, как жизненный импульс исторического процесса. Однако отношение к русскому космизму должно быть четко скоординировано с реальностью. При этом надо рассматривать объективную роль утопии и в соответствии с этим оценивать русский космизм, как одну из форм утопизма, учитывая его позитивные и негативные стороны и его заявки на статус национального достижения в философской мысли. И только на этой основе – на основе реального соотношения космизма с другими историческими реалиями, возможно определить его место в истории движения русской мысли и его роль в современном менталитете.

В русском космизме преодоление природного порядка бытия рассматривается как глобальная задача человечества. Русский космизм построен на грядущей реконструкции всех законов живого. Н.Ф. Федоров, например, писал об отмене фундаментального закона жизни – воспроизведения себе подобных и замене его на воскресение умерших предков. Предлагаются и иные варианты: превращение людей в автотрофов или в животно-растения, парящих в межпланетном пространстве и т.д. Все это подразумевает полную перестройку существующих обменных процессов организма, способных обеспечить «гибкое управление» (по А.К. Горскому и С.Г. Семеновой) или превратить человека в животно-растение (по К.Э. Циолковскому). Космистам грезятся «новые тела, обладающие гораздо большей пластичностью, могуществом, подвижностью, они будут передвигаться с громадной скоростью, без внешних приспособлений, будут питаться непосредственно светом, и не будут подвержены действиям законов тяготения в теперешней степени. Вместе с тем они будут мыслить, и чувствовать, и ощущать, и действовать на расстоянии» – так представляет себе новую преображенную жизнь известный космист В.Н. Муравьев. Современный русский космизм впечатляет «онтологическим размахом» утопической мечты, согласно которой человечество должно принять руль управления эволюции Вселенной и вести ее согласно велениям своего разума!

В таком учении от реального человека и реальной жизни не остается ничего. По мнению космистов они должны исчезнуть и освободить место для преображенного человека будущего. Такая установка формирует и аксеологическую позицию: реальное бытие – зло. Реальная природа – враг человека.

Этими взглядами продиктовано и отношение к глобальным проблемам. Они решаются на путях проектирования нового человечества как сообщества существ, изменивших свою природу, которые легко преодолеют нынешнюю кризисную ситуацию, став регулятором дальнейшего развития Вселенной. Иначе говоря, в своей центральной идее полного пересоздания Бытия космисты видят выход из любых трудностей, стоящих перед цивилизацией и прежде всего из трудностей экологического характера.

Сегодня в преддверии экологической катастрофы учение русского космизма приобретает особое значение, поскольку ориентируется на возможность преображения человечества и выхода его в космос и, тем самым, спасения от угрозы экологического кризиса.

Однако кризисы неустранимы и угроза экологической катастрофы нарастает. Экологи фиксируют нарастающую деградацию окружающей среды: истощение озонового слоя, изменение климата, потерю биоразнообразия, активизацию процессов опустынивания и обезлесевания. Антропогенные воздействия на окружающую среду, которые не должны превышать определенного предела – хозяйственной емкости биосферы, были превышены уже на рубеже 19-20 вв. И с тех пор наша планета находится в состоянии непрерывно углубляющегося экологического кризиса. Грозные признаки надвигающейся катастрофы становятся все более очевидными. Вектор развития цивилизации (ее промышленности, культуры, бизнеса и образования) имеет направление отнюдь не на гармонизацию отношения человека и природы, не на остановку кризисных явлений, сотрясающих планету, а, напротив, на их развитие. Активная деятельность по использованию природы для сиюминутных нужд техногенной цивилизации, а фактически к дальнейшему ее истреблению не уменьшается, призывы беречь природный мир остаются лишь на бумаге. Научные разработки, доказывающие губительность революционного самоуправства по отношению к природе не принимаются во внимание руководством большинства стран мира.

Поэтому надежда на то, что учение русского космизма сможет сформировать новые ориентиры в развитии цивилизации и вывести ее из духовного и экологического тупика оказывается достаточно проблематичными. Как мы могли убедиться, космизм имеет дело не с реальностью, а с утопическими представлениями о человеке и мире. Потому мировоззрение русского космизма не только не способно противостоять нарастающей техногенной агрессии в отношении природы, но напротив, своими идеями полной ее переделки подпитывает эту агрессию, давая ей теоретическое оправдание.

Экологический кризис поставил нас не только перед лицом угрозы уничтожения телесного существования человечества, но и перед фактом обессмысливания нашей духовной жизни. Мы стоим перед лицом пересмотра всей линии западной цивилизации, построенной на возвеличивании Разума, питающей европейскую цивилизацию со времен эпохи Возрождения. Экологический кризис ставит ученых, и прежде всего представителей русского космизма, перед необходимостью отказа от иллюзий, которыми питалось человечество на протяжении столетий. В настоящее время имеется огромная литература «предупреждающего» характера, призывающая человека остановиться в его наступлении на природу. Тем не менее, понимание человека как властелина природы еще господствует в массовом сознании, даже в самых «продвинутых» умах, и не дает осознать степень экологической опасности, перед которой оказалось человечество.

Мы полагаем, что путь к преодолению надвигающейся катастрофы лежит через борьбу с установками утопического сознания, постоянно стремящегося к идеализации человека и преувеличении его возможностей в деле технологической власти над природой. Нужно преодолеть привычку видеть в человеке хозяина и распорядителя мира. Без этого выход из экологического кризиса невозможен, не только в земных, но и в космических масштабах. Это означает необходимость координального пересмотра представлений о самой природе человека и его роли в мироздании, в осознании того, что поиски выхода затрагивают не только рациональную сторону человеческого естества, но и другие личностные, нравственные, духовные его стороны.

Итак, сегодня мы можем отметить неявное противостояние экологии и космизма по отношению к человеку и его онтологической значимости, которая с разрастанием экологического кризиса и нарастающим пониманием бессилия человека над могучими силами природы неизбежно будет увеличиваться и приведет к совершенно иным воззрениям на центральные философские вопросы, поставленные еще Кантом: «Что я могу знать?», «Что я должен делать?», «На что я смею надеяться?» и «Что такое человек?».