1. Исходные понятия. Идолы (от греч. eidolon – образ, подобие, призрак) – это ложные боги, кумиры, фантомы. В словаре Вл. Даля говорится: « и д о л ъ – изваянье мнимого божества; истуканъ, (…) кумиръ, болванъ. Кого либо что любим страстно, безрассудно, кому или чему поклоняемся, как божеству…».

Идолопоклонство – наделение вещей или идей, или людей воображаемыми, мнимыми свойствами, обожествление их и поклонение этим вымышленным сущностям. Обожествляться, т.е. наделяться сверхъестественными признаками могут люди, вещи или идеи, а также различного рода отношения: экономические, политические, нравственные, религиозные, эстетические.

Обожествление людей известно как явление, именуемое «культом личности», обожествление произведенных товаров как «товарный фетишизм» (К. Маркс), обожествление денег или золота отражено в древнегреческом мифе о царе Мидасе и обличается в Ветхом завете под именем «золотого тельца». И не случайно, по-видимому, важнейшая заповедь Десятисловия Моисея, обращенная к евреям, звучит: «Не делай себе кумира...» (Исх. 20: 4).

Об идолах, как научных заблуждениях, неизбежно возникающих в процессе познания, рассуждал английский философ Фрэнсис Бэкон, у которого выделялось четыре группы идолов, или призраков: идолы рода-племени, пещеры, рынка или площади, идолы театра. Под последними он понимал ложные идеологии или философские системы, влияющие на умы людей подобно театральному действу. – Развивая эту мысль Бэкона, некоторые нынешние авторы характеризуют современное общество как «общество спектакля» [См.: 1].

Человеческие заблуждения многоименны, и их называют также химерами, иллюзиями, галлюцинациями, фикциями, социальными миражами. Известный религиозный философ Евг. Трубецкой отмечал, что к национальным иллюзиям русского дореволюционного крестьянства относились две: 1) русские – самый христианский народ в мире; 2) Иисус Христос – русский. – Вот что писал Евг. Трубецкой в обоснование своего вывода: «В известном народном пересказе беседа Христа с Самарянкой передается буквально так: «Она Ему говорит: как же я Тебе дам напиться, когда ты – Еврей; а Он ей в ответ: врешь, говорит, я чистый русский». – «Так или иначе, – комментирует данный эпизод Е.Н. Трубецкой, – русский национальный мессианизм всегда выражался в утверждении русского Христа, в более или менее тонкой русификации Евангелия» [5, с. 243].

2. Самообожествление. Важнейшим видом идолопоклонства является самообожествление человека, и здесь можно выделить три подвида:

• самообожествление индивида (нарциссизм),
• самообожествление расы, народа, этноса (расизм, этнический мистицизм),
• самообожествление социального класса (своего рода «классовый расизм»).

Подобное деление, разумеется, весьма условно, ибо самообожествление класса (нации) и приписывание лидеру (вождю) сверхъестественных свойств – двуединый процесс, в котором может участвовать и сам лидер, что проявляется чаще всего в завуалированной форме во избежание компрометации самого вождя.

Обожествление вождей революции в нашей стране: Ленина, Троцкого, затем Сталина – началось сразу же после Октябрьского переворота, и успеху дела способствовали два обстоятельства, коренившиеся в недрах русской культуры: тысячелетнее обожествление государственной власти в Византии и на Руси; наличие глубинного юнговского архетипа «Отца или Мудрого старца» в коллективном бессознательном.

К этому нельзя не прибавить и традиционное русское мессианство, ибо народ-мессия, спаситель всего человечества, осуществляет свою миссию под руководством великой харизматической личности.

3. Национализм и русское мессианство. До сих пор проблемой в нашей литературе остается выяснение взаимоотношений между лженационализмом и национальным мессианством, т.е. учением о том, что данный народ – это «новый Израиль», народ святой и богоносный. Различению этих понятий посвящена работа В.С. Соловьева «Идолы и идеалы» [См.: 4]. Русский философ не относит национальное мессианство к числу тяжких грехов – и не только потому, что эта мысль в той или иной мере являлась у многих народов. Признание себя народом особым, богоизбранным означало бы, по мысли философа, лишь повышенное чувство ответственности перед другими народами и чуткость к принципу справедливости. Такое понимание мессианства не противоречило бы истинной христианской идее, так как «человечество, устроенное по началам справедливости и всеобщей солидарности, человечество, живущее «по-Божьи», есть идеал...» [4, с. 626].

Вполне понятно, что «в таком национальном мессианстве нет еще ничего ложного и вредного» [4, с. 627]. Но характер его меняется, говорит философ, и оно «легко может перейти в соответствующий идол антихристианского национализма...» [4, с. 626]. Это происходит, если идея богоизбранничества «становится номинальным основанием исключительных привилегий в пользу одного народа и в ущерб всем прочим. Из утверждения, что наш народ есть истинно христианский, <лженационалисты> выводят, ...что ему все позволено, … <поскольку> наш народ, как избранный, как христианский по преимуществу, важнее и ценнее всех других...» [4, с. 627-628].

К сожалению, В.С. Соловьев не проводит в своей статье четкой грани между такими понятиями, как «миссия» и «мессия», что позднее сделают его ученики. Так, например, Н.А. Бердяев считал признаком национального мессианизма «утверждение исключительной близости одного народа ко Христу, признание его первенства во Христе», и он видел в этом «отличие мессианизма от миссионизма» [См.: 5, с. 243]. Аналогичные мысли по поводу лженационализма и русского мессианства высказывал также и религиозный философ П.А. Флоренский в «Записке о православии», где он в более жесткой форме, по сравнению с Соловьевым, осуждает тяжкий грех «народопоклонства», свойственный русскому православию [См. об этом: 3, с. 117].

Многие исследователи отмечали, что марксизм с его идеей гегемонии пролетариата, а также с требованием равенства и социальной справедливости нашел себе благодатную почву в России. Было бы наивным полагать, что весьма малочисленная политическая партия большевиков могла придти к власти в огромной стране (и удерживать власть более 70 лет) без моральной поддержки или хотя бы молчаливого согласия со стороны народа. Идея коммунизма утвердилась в нашей стране потому, что народ этого хотел. Потому что он перестал верить в те православные идеалы, которые стали идолами.

4. Идолоборчество. Идолоборчество, то есть ниспровержение святынь или того, что почиталось за святыни, идет какими-то волнами, и в этом процессе есть некая закономерность. Ее-то и стремятся разгадать историки, социологи, этнопсихологи. Ректор Психоаналитического института Восточной Европы Михаил Михайлович Решетников, выступая на радио «Свобода», рассказал об итогах исследовательской работы в области так называемой «психоаналитической политологии». Его институт вскрыл в российской истории за последние сто лет тенденцию, связанную с проявлением Эдипова комплекса, когда «сын» ревнует к «отцу» из-за «матери России». – Ведущий радиопередачу журналист Виктор Резунков просит учёного уточнить высказанную мысль: – Михаил Михайлович, на протяжении последнего века россияне были свидетелями неоднократного убийства «отца нации», образно говоря: Николая Второго убил Ленин, Ленина убил Сталин, Сталина – Хрущев… Может ли <сейчас> появиться какой-нибудь «сын нации» при наличии «отца нации»? [См.: 2]. – Ответа на свой вопрос журналист не получил, но речь шла, разумеется, не буквально о физическом убийстве, а скорее о символическом, когда преемник топчет ногами дело своего предшественника.

Мне бы не хотелось ни опровергать, ни поддерживать «смелые» обобщения М.М. Решетникова, но нельзя не признать, что некая психическая болезнь у нас есть. И состоит она в стремлении оплевывать свое прошлое и (или) искать в своем прошлом не высокое, героическое, а позорное и низкое. И выставлять все это напоказ.

Амбивалентность русского менталитета общеизвестна. Известна и наша склонность переходить от одной крайности к другой. Однако, объясняя, почему мы делаем скачки от идолопоклонства к идолоборчеству, я бы не стал погружаться в глубины психопатологии. Мне думается, что, постоянно разоблачая, например, культ Сталина, мы невольно участвуем, как простые зрители, в хорошо продуманной игре («общество спектакля»). Она призвана отвлечь нас от куда более серьезных проблем, чем бесконечное копание в прошлом.

Литература

1. Дебор Ги-Эрнест. Общество спектакля. М.: Логос, 2000.
2. Решетников М.М. Психоаналитическая политология и массовые мотивации российского народа. Передача радио «Свобода» «Время гостей» от 31 мая 2006 г. // http://www.svobodanews.ru/content/transcript/159644.html
3. Семенкин Н.С. Самооправдание как феномен культуры // Вестник университета. – №27. М.: ГУУ, 2009.С. 114-123.
4. Соловьев В.С. Идолы и идеалы // Соч.: В 2 т. Т. 1. М.: Правда, 1989. С. 604-637.
5. Трубецкой Е.Н. Старый и новый национальный мессианизм // Русская идея / Сост. М.А. Маслин. М.: Республика, 1992. С. 241-257.