ИНТЕЛРОС > №4, 2011 > Уроки очередной российской революции

Пырин А.Г.
Уроки очередной российской революции


21 февраля 2012

8 ноября 2011г. в философском клубе «Библио-Глобус» состоялась встреча с академиком РАН, ответственным секретарем Комиссии Таможенного союза России, Белоруссии, Казахстана, зам. ген. Секретаря ЕврАзЭС, директором Института новой экономики гос. университета управления С.Ю. Глазьевым:«Я расскажу о книге «Уроки очередной российской революции:  крах либеральной утопии и шанс на экономическое чудо». Книга, продающаяся в «Библио-Глобусе», обобщает исследования, которые проводились в разное время. В конце 80-х годов мы с коллегами в Центральном экономико-математическом институте занимались исследованием долгосрочного планирования и видели пределы тех технологий планирования и развития экономики, которое происходило в СССР. Фиксировали отставание нашего народного хозяйства. В последующем, анализировали как экономические реформы привели к катастрофе. И наконец, в современном периоде, когда при реализации конъюнктурных возможностей, поняли необходимость совершить прорыв в успешном экономическом развитии. В книге объединены эти разные эпохи, поэтому она имеет двойное название: 1) крах либеральной утопии; 2) шансы совершения экономического чуда. В начале о либеральной утопии. Мы пытались определить понятия либерализм и утопия. Это не крах либеральной идеи как таковой, а крах – либеральной утопии. Так как либеральная идея была реализована у нас в маргинальном виде. Маргинальная либеральная идея хорошо известна как либерторианство. Теория, которая была отвергнута не только современными развитыми странами, но и еще во времена Адама Смита, и он сам открещивался от нее. Либерторианская идеология сводится к рыночному фундаментализму. Суть ее – принцип невмешательства государства в экономику. Этот принцип никогда в истории, за исключением России в последние десятилетия, не пытались применять на практике. Навязанная нам теория рыночного фундаментализма не могла дать нам ничего позитивного, кроме катастрофических последствий.

Известно, что свобода как осознанная необходимость ограничивается институтами правового государства, интересами общего блага и т.д. Государство должно удерживать общество от зла, не допускать злоупотреблений богатых людей над бедными и т.д. и т.п. Даже в Европе широко развивается социальное рыночное хозяйство. В современном Китае строится социалистическое рыночное хозяйство, где основные параметры важных отраслей планируется и контролируется государством, особенно на рынке капитала. В тоже время населению предоставлена свобода рыночного предпринимательства. Каждый  предприниматель может открыть собственное дело на свой страх и риск.

Китай ни разу за последние десятилетия не допустил падения производства. Тоже происходит во Вьетнаме. Белорусская модель перехода к рынку близка к китайской модели. Шоковая модель применена  только в России и в Украине. Страны Восточной Европы, фактически потеряв суверенитет, превратились в сырьевой придаток Запада, но пока население этих стран поддерживает эту политику, хотя собственный контроль за экономикой потерян. В целом, в мире сложилось 3 основных модели перехода от централизованной к рыночной экономике. Эксперимент в России показал полный крах шоковой терапии при переходе к рыночной экономике.

На самом деле это некая доктрина, которая призывает открыться для транснационального капитала в основном для американского . Призывают отстраниться от государственной экономики для распространения иностранного капитала. Иностранный капитал в основном подпитывается глобальными центрами эмиссии денег, т.к.  американская федеральная система снабжает их дешевыми кредитами. Деньги просто печатает ФРС, используя при этом доллар как мировую резервную валюту. Так США создают для себя конкурентное преимущество.

Государство призвано защищать своих производителей, которые обеспечивают рост ВВП и прежде всего обрабатывающей промышленности. Главный барьер на пути экспансии международного капитала – это национальное государство. Соответственно, для устранения национального  государства было  изобретено несколько простых и удобных формул, которые сводятся в сущности к принципу невмешательства государства в экономику. Этот принцип был отвергнут в развитых странах в конце 18 века. Однако эта доктрина получила сейчас респектабельную упаковку в виде Вашингтонского консенсуса, в котором – 3 постулата: первый из них гласит: Государство не должно вмешиваться в процесс рыночного ценообразования, т.к. рынок сам все расставит. Но рыночного равновесия не существует в реальности. Оно возможно лишь в математических моделях. В математической модели нет также инноваций, нет технического прогресса. Все труженики равны, труд инженера и дворника равновелики, т.к. выполняют один и тот же труд. В этих моделях нет ничего похожего на реальную жизнь. Но этой иллюзией живут многие экономисты, придерживаясь первого  постулата. Это не наука, а мифология, которая выгодна международному капиталу, использующему ее для разрушения государственного регулирования в периферийных  странах.

Вторая догма Вашингтонского консенсуса: государство не должно иметь собственность. Оно якобы плохой хозяин, поэтому надо все приватизировать. Это тоже миф. Наши нынешние хозяева не знают принципы работы предприятия, не понимают технологических процессов, однако владеют ими. Наши предприятия были крупными, являясь сложнейшими инженерными системами. Люди пришли с улицы, купив ваучеры, не понимали, что делать с предприятиями. Поэтому они демонтировали станки и продали их, как правило, за рубеж, обанкротили предприятия и разрушили целые отрасли экономики. Могло ли быть иначе. Нет не могло, т.к. современная экономическая наука развивается в этом направлении. Но экономика работает как сложный симбиоз организаций, и управляется по своим правилам, руководствуются которыми только подготовленные специалисты. Мотивация не сводится к максимализации прибыли. Она сводится к выживанию, развитию, гармонизации интересов менеджеров, собственников и трудовых коллективов. Так устроена корпоративная модель во всех развитых странах. Любое предприятие представляет симбиоз интересов, в котором каждый из участников имеет свою долю контроля.

В России произошло тотальное разорение практически всей обрабатывающей промышленности. При этом предприятия с государственной формой собственности сохранились, кроме их практически ничто не сохранилось. Сохранилась атомная промышленность, космический комплекс, некоторые предприятия оборонного комплекса. А станкостроение, приборостроение уже не существует. Итак, вторая догма никак не состыковывалась с реальностью.

Третья догма: государство должно ограничиваться регулированием объема денежной массы, т.е. предотвращать гиперинфляцию. Это также мифологическая теория, смысл ее: чем больше печатается живых денег, тем выше темпы инфляции. Дело не в том, сколько их печатают, а в том, как деньги работают. Большое количество денег может быть и разворовано. Если деньги печатаются под спрос реального сектора, то вместо инфляции мы получаем дефляцию. В Китае, США, Европе деньги печатаются под этот спрос, при этом цены не растут, т.е. идет дефляция. Кредит – это финансирование экономического роста. Но если у государства отбирают эмиссию денег, то оно не может помочь экономическому росту. Налоги государство собирает, чтобы помочь бизнесу. Без налогов государство может только распределять национальный доход. Отсюда следует теневая экономика, коррупция и т.д. В период  шоковой терапии российскому центральному банку запретили организовывать кредит и создали систему, когда эмиссия денег велась только под покупку иностранной валюты. Это любимая модель Вашингтонского консенсуса.

К чему эта система привела? Экономика в условиях рынка, идет туда, откуда идут деньги. Она привела к отказу от регулирования цен, внешней торговли, к тотальной приватизации. Произошло сжатие обрабатывающей промышленности, а ресурсы ушли за рубеж. Кредиты направлялись в основном на финансировании тех сфер, которые были интересны иностранному капиталу. Когда деньги печатаются под покупку иностранной валюты, естественно деньги идут в экономику стран, откуда валюта. Внешний спрос был на нефть и газ, за них приходила валюта, под которую печатались рубли. Экономика шла туда же вслед за предложением денег. В результате такой политики у нас сегодня нет нормальной банковской системы. Все активы наших банков в совокупности меньше, чем один крупнейший банк США или Японии. Мы получили именно то, что должны были получить. Возникают вопросы: Кому это выгодно? Почему это происходит? Почему мы продолжаем этот курс?

Вторая часть книги посвящена анализу упущенных возможностей. Эпоха низких цен сменилась эпохой высоких цен на энергоносители. Мы вошли в турбулентный период экономического развития. Когда одна длина волны экономического роста сменяет другую. Этот период уже неоднократно происходил. В основе каждой длинной экономической волны лежит свой технологический уклад.  Смена технологических укладов приводит к сложным и одновременно перспективным периодам в экономическом развитии.  Начинается это с роста цен на энергоносители. Экономическая структура костенеет и монополисты получают власть над рынком. Они могут произвольно поднимать цены. Для смены технологий требуются гигантские инвестиции, которые корпорации не готовы осуществлять. Поэтому начинается подъем цен на сырьевой товар в разы. Это сигнал к тому, что старые технологические отрасли не получают нужную отдачу и тогда деньги перетекают из реального сектора в финансовый. Рыночные субъекты не понимают во что вкладывать деньги. Поэтому создаются условия для концентрации денег в финансовом секторе. Начинаются финансовые спекуляции, что создает почву для создания финансовых пирамид.  Финансовые пирамиды вбирают в себя средства из реального, но устаревшего сектора. Затем последние частично саморазрушаются и со временем (10-15лет) деньги начинают пробивать себе дорогу к новым технологиям. Деньги в новые технологии вкладываются не тогда, когда они появились, а тогда, когда старые технологии перестают давать отдачу. Мы сейчас проходим такую турбулентную зону. У России был гигантский шанс, получив 1 трлн.долларов за энергоносители. Но эта природная рента государством не была вложена в освоение новых технологий или инфраструктуру. Она бездарно вложена в американские ипотечные ценные бумаги, причем с низким процентом, гораздо ниже инфляции. Российская экономика попала в ловушку. А наши банки и корпорации вынуждены были занимать деньги за рубежом под более высокие проценты, и кредиты были короткие. Каждый год Россия теряла на этом более 50 млрд.долларов.

В тоже время на Западе и Востоке создавался комплекс информационных технологий, биотехнологий и нанотехника. Причем темпы роста их составляли 35% в год. Когда они станут достаточно большими, то сложится новый технологический уклад. Нам необходимо на первых парах хотя бы 7-8% новых технологий в ВВП. Стратегия основана на понимании механизмов формирования новых технологий. Эти механизмы не простые. Я укажу только на два из них. Первая основана на том, что любая технология развивается по логической кривой. Если Вы осваиваете новые технологии на ранних этапах, то растет её капиталоемкость нелинейно. Иначе, у первых осваивателей растет поток сверхприбылей. Они генерируют за счет интеллектуальной ренты инвестиции в развитие. Это второй механизм формирования новых технологий. Её капиталоёмкость растёт и соответственно растёт плата за вход. Поэтому элементарный вывод: надо вкладывать деньги в новые технологии и соответственно в растущую экономику. Какие были альтернативы американским финансовым пирамидам? Наша экономика ещё остаётся большой. Есть сейчас венчурные организации, фонд инновационного развития. В этих структурах есть примерно 1,5 трлн. рублей. Куда вкладывать деньги? Если вкладывать деньги, например, в производство лекарств на основе новых биотехнологий, то здесь гигантский рынок, гигантские возможности. Лаборатория из десятка человек с соответствующим оборудованием, примерно 2 млн. долларов, может превратиться в хорошую компанию. Таких примеров масса, причём без всякой поддержки государства. Мы лидируем, например в производстве электронных микроскопов, которые широко используются в нанотехнологиях, Фирма в г.Зеленограде успешно это  реализует без гос. поддержки. Есть примеры биоинженерных компаний, которые успешно развились. Возьмём микроэлектронику. Нанофабрика производит наносхемы. Она стоит 600 млн. долларов, а 5 лет назад, когда начинала производство, стоила 50 млн. долл. Сейчас, чтобы войти в это производство потребуется в 6-10 раз больше денег. Закономерности долгосрочного экономического развития подсказывают правильную стратегию. Она должна заключаться в определении нового технологического уклада, выбрать те зоны, где мы можем осуществить прорыв, и на это сделать ставку. Нет задачи осуществить прорыв по всем направлениям. Важно освоить хотя бы 3-4 направления. Эти возможности обеспечивают трансформацию экономики. Например, возьмём светодиоды. Они в 10 раз эффективнее, чем лампы накаливания и служат в 10 раз дольше. Их эффективность на два порядка больше традиционных источников света. Ясно, что последние будут вытеснены. И те кто начинает производство светодиодов в России получат первыми гигантскую прибыль. Остальным придется разориться. Эти закономерности должны быть положены в стратегию антикризисного развития.

В книге формулируются основные принципы такого развития. Во-первых необходимо понимать, что наша наука по-прежнему отслеживает передовые рубежи научно-технического прогресса. У нас есть компетенция, есть понимание в стране как будет развиваться технология на ближайшие 20-30 лет. У нас есть отрасли которые планируют такие горизонты развития. Например, космическая промышленность. Она традиционно – с советского периода планируется за 25-30 лет. В условиях страны должна функционировать система долгосрочного стратегического планирования. В книге описано как она должна быть устроена.

 Второе решение: в экономике должно работать кредитование долгосрочного экономического развития не за счёт внешних займов, а за счёт генерирования кредитов самими денежными властями. Есть разные способы как это делать. Способ американский – это финансовые пирамиды, когда деньги печатаются для государства. Американцы, которые навязали нам модель валютного управления, запретили Центральному банку России эмитировать кредиты ему самому, а только печатать деньги под покупку валюты. Сами они печатают деньги исключительно под казначейские обязательства, т.е. практически 93%  долларовой массы мировой экономики сформировано под американский долг. Казначейство определяет сколько денег надо занять на будущий год. ФРС обеспечивает выброс денег, а коммерческие банки получают деньги под залог казначейских обязательств. Поэтому банк, чтобы получить деньги покупает сначала облигации, потом отдает их в Федеральную систему и тогда получат новые кредиты. Китайская система работает так, как примерно работала советская финансовая система. Там государственная банковская система доминирует абсолютно. Центральный банк Китая выдает дешевый кредит и государственные банки эти кредиты распределяют между предприятиями под низкие проценты под обязательства провести модернизацию. Если деньги разворовываются – директора расстреливаются на стадионах. В этом состоит китайская модель. Она в определенной мере либеральная , но с другой стороны обеспечена жестким механизмом принуждения.

 У нас можно применить некую комбинацию этих моделей. На самом деле в том есть большая сложность. В России пошли на эксперимент, он описан в книге, по резкой смене политики в период глобального кризиса, 2008-2009 гг., когда в мире пошел обвал финансовых пирамид и крупнейшие западные банки стали испытывать недостаток ликвидности одновременно пошёл отток денег с российского рынка, а т.к. российская денежная масса была сформирована под иностранные кредиты, отток иностранных кредитов моментально привел к просадке финансового рынка в 3 раза, т.е. наши бумаги, российского эмитента в трое подешевели. Это привело к обесценению залогов, а поскольку крупнейшие наши залогодержатели занимали за рубежом у них залоговая масса стала не соответствовать залоговым кредитам. Западные банки стали требовать возврата денег. Наша экономика оказалась под угрозой тотального дефолта. Чтобы избежать этого дефолта центральному банку приказали напечатать примерно 2 трлн. рублей. Эти деньги раздали приближенным банкам, которые без залогов и под низкие проценты получили гигантские деньги.

Это необычный эпизод в нашей денежной политике. Он был мотивирован давлением финансовой олигархией. Крупнейшие российские олигархи бросились к государству за помощью. Государство им сказало: мы дадим Вам деньги, но эти деньги вложите в реальный сектор, в модернизацию, вооружение и т.д. Но банкиры, как «экономические животные», занялись фактически «обжорством». Реальные санкции отсутствовали, наши банки сыграли против своих же «ворот». При этом некоторые олигархи посоветовали проводить плановую девальвацию рубля. Это нужно было им, чтобы использовать дешевые деньги на покупку долларов, а затем их перепродать. Таким образом, мы спланировали чудовищную операцию по подрыву стабильности собственной российской денежной системы.

Я считаю, что это была афера, которая организована недобросовестными людьми. Они убедили руководство, что надо идти по пути постепенной, плавной девальвации рубля в интересах банков. Банкам дали кредиты, которые обрушили рынок в 1,5 раза и «наварили» на этом 300 млрд. рублей. Этим был полностью заблокирован инвестиционный процесс. Какой смысл в инвестициях, когда можно на рынке получить до 1000% годовых за счёт спекуляций. Афера пока не осмыслена, по разрушению она примерно такая же как ГКО и известный дефолт 1998г. Квазилиберальная идеология была следующая: поскольку финансовый кризис, падение цен на нефть, имел место отток денег из страны, то в такой ситуации происходит резкое ухудшение платежного баланса. И хотя было полтриллиона долларов резервов, возникало ощущение, что девальвацию не избежать. Здесь важно: какая будет девальвация резкая или плавная. Белоруссия провела резкую  девальвацию. Она сохранила устойчивость экономики и прошла кризис без потерь в экономике. У нас «ползучая» девальвация была упакована в «обёртку»: люди якобы будут иметь возможность выбирать: в чем держать сбережения. Они могут обменять рубли на доллары. Философия была такая, что это мол для людей. Поэтому говорили, что «Россия это финансовая гавань», что кризис не произойдет, т.к. большие финансовые резервы. Это якобы приведет к притоку капитала в Россию. Доверчивый народ верил в устойчивость рубля и не побежал менять деньги на доллары, но это с успехом за них сделали коммерческие банки. И они обменяли их так, что народ потерял треть своих сбережений. Это был чудовищный обман. Люди которые этим занимались по-прежнему внушают, что они все делают для людей, предоставляя право: в чем хранить деньги.

С одной стороны мы получили самое рекордное падение ВВП в мире, примерно на 10%, объем машиностроения почти на 40%, промышленное производство на 18%. Это самые плохие показатели 20-ки, при этом мы потратили больше всех денег около половины валового продукта. На эти деньги банкиры получили сверхприбыль. Вот история финансового кризиса в России. Люди, которые делали антикризисную программу демонстрируют это как некий успех. На самом деле мы не можем до сих пор из этого положения выкарабкаться. Объем машиностроения не восстановлен, кроме того оно стало ещё более примитивное. Страны, которые проводили разумную политику, Индия, Бразилия уже давно восстановились, а некоторые, например Китай, вообще не почувствовали кризис. Эти страны идут с превышением докризисного объёма на 20%. Они нарастили 20%, а мы не можем восстановить обрабатывающую промышленность.

Хочу сказать, что шансы могут быть восстановлены в определенных обстоятельствах и в определенный период времени. У нас еще есть немного времени, чтобы суметь вступить на новую волну экономического роста и освоить хотя бы некоторые направления технического прогресса. Надо получить источники сверхприбыли за счет интеллектуальной ренты. Для этого сверхприбыль вкладывать не в накапливание валютных резервов в американских банках, а в развитие и стимулирование базовых технологий. Они у нас есть, мы по-прежнему лидируем в атомной промышленности, ракетно-космическом комплексе, лазерных технологиях. Все это заделы от советской эпохи. Но устаревание идёт стремительно. Объем знания растет нелинейно, фактически в геометрической прогрессии. Тем не менее, если знания не воспроизводить, то они быстро обесцениваются. Есть такая оценка, что за год теряется 20% компетенции. Это грубая оценка, но за 20 лет мы потеряли уже примерно 80%. Соответственно, при стратегическом планировании, при механизме  долгосрочного кредитования, правильности выбранных приоритетов шанс совершить экономическое чудо сохраняется ещё некоторое время.

 Что такое экономическое чудо – это опережающее развитие, переход с одной волны на другую раньше других. Все экономические чуда происходили в период смены экономических укладов. Это российская империя и США в конце XIX века, это послевоенное японское чудо, современный Китай, Индия, Бразилия. Надо освобождаться от финансовых пузырей и переходит к финансированию опережающего развития. На гребне новой волны возможно вырваться в лидеры. Такую возможность ныне реализуют Китай, Индия и Бразилия. Мы пока топчемся на месте, хотя по многим направлениям нового технологического уклада имеем приоритет: по нанотехнологиям, стволовым клеткам в медицине и другим. Масштабы работы должно понимать государство. Переход от одного технологического уклада на другой сам по себе рынок реализовать не может. Это всегда концентрация финансовых инвестиций, техники и ресурсов под эгидой государства. На сегодняшний день, если сравнивать с объёмом инвестиций, которые у нас есть нам надо утроить их объем как минимум. Такие возможности существуют. Во-первых, у нас объем сбережений в два раза больше, чем объем накоплений. Мы их не тратим. Во-вторых, мы не используем накопленные резервы. При правильной политике это постепенно сделать возможно.

Но есть одна проблема. В отличие от утопий рыночного фундаментализма, который требует только PRа: можно с утра до вечера объяснять, что люди не надейтесь на государство, смело берите на себя риски, обогащайтесь, конкурируйте друг с другом и у Вас может получится. Поэтому мол государство дает Вам детский сад, школу, т.е. образование, а дальше живите как хотите. Для либеральной политики ума не надо. А для политики развития требуется колоссальная компетенция, прогнозирование и самое главное требуется ответственность. Эпизод с нашей внешней политикой показывает вакуум этой ответственности. Банкирам  которым, дали деньги для модернизации, нечего не сделали, самые наглые уехали за рубеж. Американский антикризисный план это законопроект 1,5 тыс. страниц текста и 90% этого текста было про ответственность менеджеров за использование государственных денег. Там менеджеры за нарушения в этой среде жестко наказываются. У нас только пожурили. При вакууме ответственности, которая у нас имеется рассчитывать на политику развития не приходится. Спасибо за внимание


Вернуться назад