ОДНО   -    слово соперничающее в философии с терминами «единый», «всеединый», «единство», которые, часто неправомерно, замещают О. и  понимаются или как совокупность множества вещей, как абстрагирование от эмпирической действительности, как отклонение от нее в пользу Божественного абсолюта. О. прежде всего помещалось в числовой ряд, считаясь началом и мерой числа (пифагорейцы). Это имелось в виду и тогда, когда выделялось О. при разговоре о единстве мира, при противопоставлении единого от неединого. При этом само единство мира суживалось до его закономерностей, материи, духа.

Понятие «О. и того же» связано прежде всего с философией Парменида (У1 в. до н.э.), допускавшего познание такого нечто, которое «есть и не может не быть». Теоретически мыслим и другой путь: нечто «не есть и по необходимости не должно быть», однако о таком нечто непознаваемо и не высказываемо. Из утверждений «мыслить и быть - одно и то же» и «одно и то же мышление и то, о чем мысль», выводится не просто тождество бытия и мышления, но поставлена сама проблема тождества как проблема обеспечения индивидуального равенства вещей в области их чистого бытования. То, что есть, или единое, понятое как сущее, «не возникло, не уничтожимо, целокупно, единственно, неподвижно и нескончаемо». Оно «неделимо и совершенно однородно», «повсюду уравновешено от центра», «ни в чем не нуждаясь». Такое сущее неуязвимо и незыблемо, лишено чувственности. Платон (1У в. до н.э.) в диалоге «Парменид» заостряет эту проблему в связи с отрицанием существования многого, ссылаясь при этом на позицию Зенона (У в. до н.э.). А.Ф.Лосев настаивает на прочтении греч. hen как «один», хотя в тексте перевода «в соответствии с традицией» hen «передается как "единое" (Платон. Соч. в трех томах. Т.2. М., 1970. С.586). Таким образом, в одном и том же русском тексте перевода диалога встречаются термины и «О.» и «единое», в то время как ясно, что речь идет о тождестве, об «О. и том же». Более того, это такое О., которое при переходе во многое «не разъединяется и не соединяется... не есть ни подобное, ни неподобное... не бывает ни малым, ни великим, ни равным, ни увеличивается, не убывает, и не уравнивается» (Парменид 157 b). В беспредельности О. при его сочетании с не-одним, возникает иное, «что создает предел в отношении друг друга, тогда как природа другого сама по себе - беспредельность» (Парменид 158 d), как и природа О. О., таким образом, тесно связано с иным.

Понятие единого не столько в истории философии, сколько историками философии рассматривалось неотрывно от проблемы универсалий. А.Ф.Лосев фиксировал у Аристотеля (1У в. до н.э.) 4 значения единства: непрерывность; целое, имеющее форму и эйдос; единичное; общность. Е.В.Орлов выделяет «кафолическое» (присущее всем не по совпадению, поскольку оно само сущее, а по необходимости) и «койноническое» (совместное) всеобщее. В Средневековье Единый Бог также традиционно называется Единым, хотя Он - Один (Unus) Сущий (Ens). В этом и только в этом смысле Unus и Ens оказываются обратимыми. У Николая Кузанского (15 в.) Единое как «абсолютный минимум» тождественно бесконечному как «абсолютному максимуму», выдвигая тезис о «совпадении противоположностей», принятый Дж.Бруно, Шеллингом и Гегелем. Понятие всеединства как единства множества, сформированное под влиянием идеи соборности становится одним из решающих в русской философии (В.С.Соловьев, С.Н.Трубецкой, Н.О.Лосский, С.Л.Франк). 

Как считает В.В.Бибихин, «операции с единым, завершающиеся разделением мира на два, ни на чем не основаны» (Бибихин В.В. Витгенштейн: смена аспекта. М., 2005. С.140). Он обращает внимание на сугубую проблематичность О., единого, связанного с идеей тождества (тожества), увязывающего одноразово, вместе, одновременно все возможности речемыследеятельности. В слове «один» Бибихин, ссылаясь на «герметические подступы к русскому слову» (см. книгу В.Айрапетяна с таким названием), усматривает два корня - «од» («ед») и «ин»,  чему соответствует греч. οίνóς, лат. unus, англ. one, нем. Eins, преобразовав и вместе сомкнув значение «О.») со значением «иной» в размыкаемое тожество. «Иное не означает механического выделения одного из многих, оно открывает перспективу всего. Только через иное, уникальное, странное, шутовское, дурацкое и  беззаконное (инóк «разбойник», через исключение из обычного ряда мы добираемся до целого» (там же. С.141). Бибихин находит соответствия между словом «О.» и словом «сам», восходящим к лат similes-подобный, такой же самый. При этом полагается, что сначала должно быть тожество как «повод и основа для уподобления» (там же. С.142).

Полагание такого тожества правомерно ведет к сопоставлению с тождеством бытия и мышления у Парменида, но не в смысле акцидентального совпадения, а в смысле его уникальности, когда «то самое ведет к настоящему тожеству как единству. Путь проходит через вспышку озарения» (там же. С.157).

ВДРУГ  -    одно из существенных слов в диалоге Платона «Парменид» (156 d)), выражающих не просто неожиданность или начало изменения, а место самого начала, канун бытия. А.Ф.Лосев возводит это слово в статус понятия. Он полагает,  что «понятие "вдруг" (exaiphnēs)  параллельно понятию "теперь"» (Платон. Соч.: В 3-х т. Т.2. М., 1970. С.601), хотя, очевидно, что «теперь» внешне не таит в себе взрывного характеристики. Лосев основывает тождество этих слов  на том, что «"вдруг"есть точка, из которой происходит изменение в одну и в другую сторону, это граница между покоем и движением, так же как "теперь" - граница между бытием и становлением. Историк математики О.Беккер, анализируя структуру идеальных чисел и полагая, что «идеальные числа возникают посредством последовательной <…> дихотомии уже имеющихся монад» полагает, что возникающая при этом динамичность имплицитно содержит подлинную временность. «В античной философии динамичность была представлена аристотелевской парой понятий dynamis – energeia; но перед этим уже Платон, указав на феномен exaiphnēs (вдруг), сделал первый шаг в этом направлении. Между тем понятие движения осталось у него неопределенным, включая и <…> движение идей <…> при помощи которого осуществляется диайретический метод» (Беккер О. Диайретическое порождение Платоновых идеальных чисел // Историко-математические исследования. Вторая серия. М., 2005. Вып. 9 (44)

Аристотель, так же как и Платон, считает "вдруг" или "внезапно", моментом начала изменения, движения: «"Внезапно" - то, что выходит из своего состояния в неощутимое по своей малости время, а всякое изменение по природе есть выхождение из себя» (там же).

Ф.Ницше (см. «По ту сторону добра и зла») считал предрассудком, распространенным у логиков (главным образом благодаря влиянию Декарта), суждение о том, что, существуя, мы мыслим. На его взгляд, «субъект Я есть условие предиката “думаю”». Мысль приходит, когда приходит, а не тогда, когда я хочу. Он подчеркивает внезапность ее появления. Мигрень придет когда она захочет, а не когда я этого захочу. Ницше поставил вопрос о возможности сведения субъекта (я) к мысли, однако, логически продвигать этот вопрос не стал. Между тем вряд ли можно быть абсолютно уверенными в том, что мы понимаем, кто именно является мыслящим субъектом мысли, о которой я говорю, произнося «cogito».

У В.В.Бибихина, который, как и Платон определяет  «вдруг» как границу, появляется новое значение - «мгновенной догадки» , «вспышки», с которой связано происхождение слова в его отличии от конструкции. Семантические явления так происшедшего слова «появляются на наших глазах» не «постепенно», а «вдруг» (при этом идет ссылка на Платона) (Бибихин В.В. Витгенштейн: смена аспекта. М., 2005. С.418; см. также с.507). «Вспышка нового аспекта... происходит вдруг, не "по причине" и без изменения вещей, поэтому ее нельзя расчислить» (там же. С.431).

Однако термин «вдруг» не просто предполагает открытие простора для вещей или вещи, которая всегда сама и одна, целое. Если единое есть, оно уже предполагает другое, в другом обнаруживая себя и выстраивая с ним отношение как возможную противоположность себе же как возможное неединство и как возможность второго, коррелируя с математической идеей числа и будучи связанным с идеей привхождения и обнаруживая общее с другим-вторым, благодаря чему это «вдруг» могло случиться. Это свидетельствует не столько о существовании общего, сколько о существовании уникального, которое через «вдруг», через связь в другом могло себя показать. Общее же оказывается не обладающим действительным бытием, а бытием-связкой, сплетающим разное и тождественное. Смысл связки именно в этом сплетении, иначе она вырывала бы из одной вещи только то, что наличествует в другой, то есть уничтожала бы индивидуальную вещь.  

С.С.Неретина

---

Предложения для глоссария:

АВТОМАТ (МЕХАНИЗМ)

ДИАЛОГ

МИР

МОЛНИЯ

ОПЕРАЦИЯ

ПОНИМАНИЕ

РИСУНОК (КАРТИНА МИРА)

ТОЖДЕСТВО (ТОЖЕСТВО)

ЦВЕТ (СВЕТ)