Прошедшая некоторое время назад дискуссия о праве лгать оставила открытым не только главный для нее нормативный вопрос: имеет ли человек право на ложь, но и ряд теоретических вопросов и среди них один, давно не дающий мне покоя, – об источнике морального долженствования. Ведь даже если отвлечься от темы права (мнимого или действительного) на ложь, т. е. убрать частную нормативно-этическую проблему, остается общая: что является источником моральной понудительности – общий, абстрактный принцип или конкретная ситуация?