Гаджикурбанов Аслан Гусаевич –
кандидат философских наук,
доцент кафедры этики философского факультета
МГУ им. М.В.Ломоносова

Часто первое знакомство с важнейшим трудом Спинозы «Этикой» оставляет у многих читателей этой замечательной книги чувство легкого недоумения. Иногда такой, говоря языком Спинозы, аффект может сопровождать нас даже при более близком знакомстве с этим трактатом по моральной философии. Действительно, если он называется «Этика», то зачем в нем так много метафизики, т. е. рассуждений о бытии, субстанции, атрибутах, модусах, сущности, существовании, потенции и др.? Эти умозрительные конструкты чистого разума занимают всю первую часть данного сочинения и настойчиво напоминают о себе на всем остальном его пространстве. Если все-таки и можно смириться с фактом их столь масштабного присутствия, то возникает другая проблема – как согласовать, говоря современным языком, метафизический дискурс, который представляют эти универсалии, с собственно этическим нарративом, который по объему и значимости ему не уступает? Другими словами, нуждается ли этика в метафизике? Не все исследователи философского наследия Спинозы соглашаются с тем, что ему удалось в полной мере реализовать идею необходимой связи между этикой (моральной философией) и метафизикой. К их числу относится и немецкий ученый Вольфганг Бартушат (Bartuschat), автор нескольких книг и множества статей, посвященных разным аспектам философии Спинозы. Для него проблема соотношения метафизики и этики решается следующим образом: этика не требует в качестве своего основания существующей независимо от нее и предшествующей ей метафизики