ИНТЕЛРОС > №3, 2021 > Нет никаких гарантий, или поэзия «конца»

Нет никаких гарантий, или поэзия «конца»


06 сентября 2021

(Ильинская В. Анекдоты о дожде. Стихотворения / Владислава Ильинская. Предисловие Виктора Ерофеева. –

Киев, Форс Украина, 2020. – 112 стр.)

 

Столкновение с творчеством Владиславы Ильинской (именно столкновение) воспринимаешь как последствия автомобильной катастрофы. Подобное не проходит бесследно, потому что автор нередко попадает в болевые точки читателя, идёт по тем же доскам шаткого моста, что и каждый из нас хотя бы раз в своей жизни.

Виктор Ерофеев, автор предисловия к сборнику стихов поэтессы, очень точно подметил одну значимую деталь – это поэзия чёткого осознания конца, «поэзия расставания» с навсегда уходящей в прошлое «культурой слова, ума, безумия и любви». Владислава Ильинская резка и эгоцентрична в своём творчестве – в конце весьма невесёлой истории она вроде бы не оставляет миру ни единого шанса. Впрочем, это становится ясно уже в самом начале, когда героиня, лёжа на обломках угасающей цивилизации, лишает себя последних воспоминаний и отправляет их в закупоренной бутылке по бескрайнему океану. Сцена вполне в духе голливудского фильма, о чём говорят последние строки авторского лирического отступления: «Лишённая последних воспоминаний, она забирается в привязанную к арматуре шлюпку, раскрывает зонт попутному ветру и уплывает из кадра».

Но именно с момента ухода автора его голос становится в полной мере слышен читателю. Это голос-предупреждение об опасности или, если говорить точнее, голос – констатация факта уже свершившейся беды. Главная интонация книги задана уже в названии – «Анекдоты о дожде». Читателю не сразу становится ясно, о чём собственно речь, но постепенно он начинает понимать, что это отсыл сразу к двум выдающимся книгам Габриэля Гарсиа Маркеса – «Сто лет одиночества» и «Полковнику никто не пишет». Стихотворение «Полковник» – единственное в книге посвящение Виктору Ерофееву – становится и единственным перекидным мостиком, соединяющим автора с реальным миром. Здесь присутствует диалог двух поэтов, которые поняли друг друга на уровне чувств, настроений, культурных кодов:

 

пусть за плечами невелик пробег –

полковник спит, не поднимая век,

ведь из-под них струится тёплый снег

и дарит долгожданную свободу…

 

и вот уже по горлышко в воде

он вспомнит анекдоты о дожде,

которые одна из лошадей,

пыталась рассказать на переправе…

 

Положив в основу названия книги заведомый абсурд-противоречие (анекдоты о дожде совсем не вызывают смеха), автор дал читателю очевидный намёк на главную тему своих раздумий. Это конечные судьбы цивилизации, рассказ о том, чего уже нет или чему никогда не суждено сбыться. Поэзия Владиславы Ильинской – мир не цветной, а приглушённый, лишь намеченный неясными штрихами, размытыми дождём. Дождь – символ божьей кары, на которую люди обречены за свою недальновидность.

Всё, о чём мы читаем далее, напоминает страшную летопись событий, оставленных героем, чудом уцелевшим в эпоху апокалипсиса. Он ходит по обломкам прежней жизни, как по самому жуткому в мире музею – и тщетны его попытки найти формы живой материи. Связь с настоящим навсегда разорвана – его больше нет, как нет самого времени. Оно остановило своё движение – сохранились только обломки прошлого и призрачные контуры невозможного будущего. Остаётся только угадывать, что здесь было любовью, что – родственной привязанностью, что – обыкновенным человеческим счастьем. Здесь и сама память умирает оттого, что когда-то люди престали верить в её ценность. Ведь самый большой парадокс в том, что настоящее исчезло из-за отсутствия потребности в прошлом и будущем:

 

что толкнуло к охоте – не помню. таков рецидив,

что гоняет по засранным стройкам, ночным подворотням.

оказалось, достаточно просто себя убедить,

что на всё наплевать, что существенно только «сегодня»…

 

и когда, по прошествии долгих сегодняшних дней,

не нашёл за спиной ни любви, ни восторга, ни правды,

я остатками памяти вывел на первой стене,

что существенно всё – и вчера, и сегодня, и завтра.

 

Так невольно всплывает поднятая Фицджеральдом и Хемингуэем ещё в начале XX столетия тема «потерянного поколения». Но если прежде у планеты хватало сил на возрождение, то сейчас, возможно, она не переживёт очередного рецидива болезни. Даже если мир не рухнет окончательно – прежних форм существования уже не вернуть. Нет абсолютно никаких гарантий, а значит, нет и надежды. Таким настроением безнадёжности пронизана вся лирика Владиславы Ильинской. Любовь, вера, духовность, справедливость, человечность – всё исчезает под воздействием страшного вируса вражды:

 

вирус заражён. смертельно.

по-детски беспомощен.

в жёлтой пыли,

за хрусталиком третьего глаза,

панцирем вымощен –

станешь бесчувственным овощем.

иммунитет – безнадёжней последней заразы.

 

Очевидно, что тема войны, Донецка и Донбасса, поломанных человеческих судеб незримо присутствует в каждом стихотворении этой книги. Уроженка Одессы, дитя Украины, Владислава Ильинская не смогла бы писать иначе. Война в её творчестве может принимать конкретные и абстрактные формы, но всегда ощутима как злая разрушительная стихия, после которой не остаётся ничего, кроме воды – первоэлемента всего земного:

 

как беспощадная и бессмысленная стихия

разворотившая целый мир на своём пути –

выйдем мы на берег чистые и сухие,

с новыми силами, спрятанными в горсти.

 

с новыми песнями про чарующую свободу,

с девственной памятью, выбеленной душой…

не забывая лишь то, что вернёмся в воду

сколько бы каждый из нас с тобой не прошёл.

 

Вывод безрадостен: люди погрязли в ненависти и тем самым лишили себя естественных радостей жизни, заменив одни чувства на другие: на смену любви приходит тихое комфортное существование, «сереньких будней подслеповатый мул», родственные привязанности разрушаются, становятся порочными, а духовная жизнь с её радостями открытия, познания нового и вовсе превращается в химеру. Остаётся жалкое существование, где все «ни живы ни мертвы» и ждут уже окончательного исчезновения:

 

сигареты вымывают кальций,

воздух переварен и ворсист.

время, искривляясь, режет пальцы

о пространства акварельный лист.

 

не мертвы лежат они, не живы,

извиваясь в бежевом песке…

как, скажи, попробовать наживу,

чтоб не очутиться на крючке?

 

Но стоит ли окончательно падать духом, когда автор с совершенной очевидностью задаёт вопрос: «Мир умер, и я вместе с ним»? Нет, всё не так безысходно: в этой «поэзии конца» всё же звучит приглушённое, но жизнеутверждающее: я всё-таки осталась, берите и читайте меня – хотите залпом, хотите по частям». Да и так ли уж всё плохо с миром – ведь бутылка с закупоренным посланием всё же куда-то поплыла и наверняка рано или поздно найдёт своего читателя.

А ещё можно вспомнить об эгоцентричности автора книги. Да, это так, но как же прекрасен этот эгоцентризм! И как не хватает его многим авторам, которые в погоне за связями, семьями, милым и засасывающим домашним уютом перестают слышать голос беды, не хотят видеть очевидного неблагополучия этого мира. А вот Владислава Ильинская не желает прятаться от правды. Такие, как она, не погрязают в уюте, заведомо не помещают себя в зону комфорта. И пусть иногда это чувство кажется немного декларативным – всё же поэту вредно долго пребывать в атмосфере спокойствия и бездействия, а значит, творчество никогда не иссякнет. Оно будет существовать как ответная реакция на любой катаклизм:

 

но по синусоиде нисана –

даже через пару тысяч лет –

всё, что убивало и спасало,

непременно обратится в свет.


Вернуться назад