ИНТЕЛРОС > №2, 2019 > Биткоин за бессмертие Александр Карпенко
|
БРА
А в парикмахерской (дела, бро!) Горели бра и канделябры. «Я становлюсь от бра – добрее, – Узнал я голос брадобрея, – То, что растёт, не всё ты брей. Увидишь – станет мир добрей».
Прошли года, над веком рея, И стал я чуточку мудрее. Теперь я – страж и любомудр, И в створке спит мой перламутр. Но как, скажи, достать до бра – И стать посланником добра?
***
В день грядущий заслав гонца, Дух на шаг впереди лица. Дух – он личности вождь. А лица – Это то, что ещё творится.
Ты проснулся, смешон и заспан, Из грядущего в сон свой заслан. А лицо пока не готово Воспринять и признать такого.
Проявилась в лице усталость: Ведь ему не к лицу отсталость! Ты присел послушать прибой, А лицо – следит за тобой.
Вот, со страху рванув рубаху, Ахиллес настиг черепаху. Но, покуда сияет Вега, Дух всегда впереди человека.
БИТКОИН ЗА БЕССМЕРТИЕ
За бессмертие – верите, люди? – Расплатился я в криптовалюте.
Это круто, и дерзко, и молодо – На биткоины выменять золото!
На просторах Сейшелов и Крита Помыкает и долларом крипта!
Наши битники-воины Полегли за биткоины!
Только Бах и Бетховен Не идут за биткоин.
Расплатился в криптовалюте: Воздухом за воздух Жизнью за жизнь Смертью за смерть
И ещё остался должен, Чтобы путь мой был продолжен.
ЗАХА ХАДИД
Здесь нет Пиранези и нет Гауди – Лишь слово Пророка летит впереди. Ах, Заха Хадид, ах, Заха Хадид, За чудом, за жизнью – нам надо ходить! А дом твой стоит, и замес его прян: Точь-в-точь на ребро положили баян. И там, где звучат твои тонкие «ха», Бетонный баян раздувает меха.
Я много чудес повидал на веку. Вот Заха Хадид удивляет Баку. Я зреньем – рыбак, и богат мой улов: Волнистое здание, всё – без углов. Зачем же меня тормозит светофор У гибких и плавных, немыслимых форм? Не здесь ли вчера уронил я весло – И небо на землю бесстрашно сошло? И зрению улиц открылся вдали Безумный офорт Сальвадора Дали.
Ах, Заха Хадид, ах, Заха Хадид, Всё ищет себя на земле индивид. Казалось бы, вот он, финальный мазок; Но держит художника ревностный рок.
ПЕРЕТЯГИВАНИЕ КАНАТНОЙ ДОРОГИ
жизнь – это перетягивание канатной дороги из одной вечности в другую из слепой – в зрячую из синей – в сиреневую твой фуникулёр завис над пропастью тянешь дорогу за один конец – попадаешь в детство тянешь за другой – попадаешь в космос канатная дорога бесконечна окольцованная творцом
***
С сочувствием подумаешь о теле: В нём жизнь и смерть дерутся на дуэли. И бросишься их слёзно разнимать. Но как разъединишь отца и мать?
***
Что случилось той осенью, помните? Прокатилась по небу звезда. Я оставил войну в своей комнате – И ушёл от неё навсегда.
Убедился, что окна зашторены И что дверь на надёжном замке – И дорогой, никем не проторенной, Я ушёл – как всегда, налегке…
А вослед мне грозили лечебницей, Разводили вокруг клевету, Что связался я с чёрной волшебницей – И забыл навсегда красоту.
Что вы, нищие, знаете, помните, Вам не выхл чашу до дна! Да, я запер войну в своей комнате – Чтобы к людям не вышла она!
***
Ты храни меня, Бог, от поспешности Скороспелых порывов души; Ты храни меня, Бог, от безгрешности, От цветов нераскаянной лжи; От кристаллов замшелого инея, Притупившего пламя сердец, От шпионящей свиты уныния, Окружившей мой снежный дворец;
От угарного запаха тления, От лица, перевравшего роль, От упавшего в вечность мгновения, Растерявшего трепет и боль; Ты храни меня, Бог, от обочины, И, серебряным ветром гоня, Если зреет в душе червоточина, Ты храни меня, Бог, от меня!
Ты храни меня, Бог, от безумия; От грызущего душу стыда; Чтоб расплавленной лавой Везувия Память сердца не сжёг без следа; И тогда – в передрягах непрошеных, В лабиринтах гудящих дорог, Я душой обниму тебя, Боже мой, – Что хранил ты меня – и сберёг!
ДУША-БОСОНОЖКА
Она пробудилась из тени и света – И в дремлющий мир ворвалась, как комета.
Мгновения таинства тают тщедушно, И тонкой душе одиноко и душно.
Но странница светлая любит нас кротко; Припрятана в теле, она – не сиротка.
Давно опустела последняя фляжка… Так что же дрожишь ты, пичужка, бедняжка?
Всё грезишь, всё ищешь сквозь времени дымку Своё отраженье, судьбу-невидимку.
Врачуя свой свет, потерпи ты немножко, – Мурашка, морошка, душа-босоножка.
Проснулась травинка, растаяла льдинка, И радугой в небе – душа-невидимка.
***
Когда забот невыносимо бремя, Я словом останавливаю время.
И это слово огненное слышат Все те, кто любят, чувствуют и дышат.
Но пристаёт ко мне чужое племя: «Зачем ты останавливаешь время?
Оставь его. Позволь ему идти! Ну что с того, что вам не по пути?
Позволь же ты ему не возвращаться, И без прощенья – вовсе не прощаться!
Ведь что такое в нашей жизни время? Где вечность – конь, там время – только стремя…
И что за сила властвует над нами? Не время ль, высекающее пламя?!»
МЫШЛЕНИЕ
Подкрадётся унынье – гони взашей! Лечим действием ожидание. Мышление – это сотни тысяч мышей, Напряжённо всматривающихся в мироздание.
И от их напряженья порой среди дня Голова идёт кругом и мышцы сводит, И всем надоела мышиная эта возня, Но страстность мысли у них не проходит.
Маршируют мыши по сонной Москве, По Красной площади и Красной Пресне, И красный кавардак у них в голове: Плачи, стенания – и, нежданно-негаданно, песни.
Но не слышат люди их тонких шагов, И не может в гору идти калека. И скачу я, светлей гималайских снегов, Белой мышью по клавишам века.
Вернуться назад |