(Олег Бабинов, Мальчик сломал слона. – М., Стеклограф, 2019)

 

Я часто слушаю стихи Олега Бабинова в «живом» авторском исполнении. И каждый раз что-то в них меня «цепляет». Нестандартное мышление – визитная карточка поэта. «Мальчик сломал слона» – книга нескучная и парадоксальная. Это некий экскурс в собственное детство, когда мальчик и взрослый человек «сливаются» в персонаже без возраста. Похоже на палиндром времени: ты путешествуешь из зрелого возраста в детство, а потом – обратно. В поисках утраченного рая, и не только. Поэт стремится не «отпочковать» друг от друга маленькие свои жизни, а, наоборот, объединить их. Для него детство – тоже один из элементов своего «Я». Хотя, наверное, биологических клеток того маленького Олега во взрослом человеке уже не осталось. Всё «съела» динамика развития личности. Название книги, невзирая на кажущуюся непритязательность – концептуально. Не только дети – целые государства порой «ломают слона», а потом – смотрят, что из этого выйдет. Есть в этом некий камертон эпохи, и его чутко улавливает Олег Бабинов. Самое уязвимое место у игрушечного слона –конечно же, хобот. Я сам в детстве неоднократно «ломал» это игрушечное млекопитающее, и делал это с огромным удовольствием. Ребёнок ведь ещё не отличает добро от зла! Он жаждет побыстрее познать удивительный окружающий мир. Итак, мальчик у Олега Бабинова сломал слона. Но слон не сломил мальчика!

 

ЗАПОНКА

 

Я маленький – ни маменька, ни папенька

меня не сыщут в ГУМе у фонтана.

Я – мокрой пяткой втоптанная запонка,

окисленный подарок океана.

 

Что было в сердце – сердолик, жемчужина,

эмалевый верблюдик или слоник?

Какой коньяк был подан после ужина,

додумает затравленный историк.

 

Жена его ушла к руководителю –

научному сатиру и сатрапу.

От запонки к простреленному кителю

взойдём и мы по лоцманскому трапу.

 

Олег Бабинов работает «на контрастах». Он смешивает холодное и тёплое, смешное и трагическое, детство и зрелость, сюр и реальность. Надо заметить, что в такой стилистике автор очень уязвим: тут необходимо тончайшее чувство меры. Как у авангардистов при употреблении новаторских метафор – словно бы идёшь по минному полю слов. Чуть недоглядел – и образ уже не работает. В смешении низкого с высоким случается немало подводных камней, которое нужно умело обходить. В этом плане поэтика Олега Бабинова вызывает уважение. Он рискует – и пьёт шампанское! Бабинов – эрудит, человек в высшей степени образованный. Вместе с тем, в его лирике много просторечных выражений, сленга, стёба, неформальной лексики. Всё это вместе формирует интересный и ни на кого не похожий стиль поэта. Удивительное дело, но постмодернистские стихи Бабинова… отлично поются! Как мне представляется, песенность – характерная черта лирики поэта.

В новой книге Олега Бабинова много парадоксальных рассуждений. По мнению поэта, в повальной графомании на Руси виноваты… Пушкин и Лермонтов. Они подали другим авторам дурной пример лёгкого стихосложения. Особенно популярна такого рода «облачная графомания» в армейской офицерской среде – песни под гитару помогают нравиться женщинам. Я сам вышел из поющей армейской среды, и могу это подтвердить. Всё хихоньки да хахоньки, но вот «маленький поэтик, невольничек чести шлёт и шлёт нам конвертик – груз двести». И здесь Олег Бабинов сражает меня наповал (есть ведь и такая дуэль – «писатель – читатель»). «И ты, Брут!» – мысленно выговариваю автору. И есть отчего! Мало того, что не ждёшь, погружённый в весёлую стёбную стилистику, неожиданно грянувшего минора. Так ещё, мне кажется, Бабинов попал в точку и рассказал нам неожиданное о судьбе Лермонтова, без прикрас. Причём, видимо, автор не хотел этого делать, просто так у него «проговорилось». Как мне представляется, среди своих современников Михаил Юрьевич, молодой человек небольшого росточка, котировался именно как «маленький поэтик, невольничек чести». Это сейчас он у нас великий и признанный классик! Бабинов словно бы переадресовывает самому Лермонтову крылатые слова, сказанные им о гибели Пушкина: «Погиб поэт, невольник чести!». А ведь наверняка подобное проговаривалось и раньше, при жизни Лермонтова. Но это ещё не всё. В достаточно куртуазную стилистику стихотворения «Поручик» вплетаются строки про «груз двести», деталь явно не из девятнадцатого века. Поэты (маленькие и большие) продолжают гибнуть на войнах двадцатого и двадцать первого веков. А ведь всё так хорошо начиналось! С конвертика, адресованного красавице, в который были вложены вдохновенные строчки. Такая сложилась в российской метаистории «неконвертируемость» судьбы поэта. Военной темы у Бабинова много, и она подаётся так интересно, что это, на мой взгляд, достойно всяческого внимания. Например, участником боевых действий у поэта становится… Арлекин.

 

В сладкой крови тонут слуги и господа,

Конные рыцари, прочие христиане.

Кровь заливает замки, нивы и города –

Здесь в Ломбардии, здесь в Афгане, здесь на Майдане.

 

Ключевое слово – «здесь». Телескопическое зрение Олега Бабинова помещает в один ряд события средних веков и новейшего времени. Всё одинаково, ничего не меняется. Никакая вера не помогает народам не воевать. «Человеческое, слишком человеческое» из века в век наносит поражение духовному. Герой не верит, что можно в одночасье «поменять» человечество. Другого человечества у него для нас нет. Но зато – можно попытаться спасти гения, «застрявшего» на войне. Гения, попавшего туда случайно, по неосторожности. По слепому жребию судьбы. И Бабинов пишет стихотворение «Рядовой Рахманинов». Я даже решил проверить, действительно ли служил великий русский композитор и пианист в царской армии. Может быть, он участвовал в Первой мировой войне? Оказалось – нет, не участвовал. И не служил. Но подача Олега Бабинова работает! Это – гол, забитый в ворота войны. В любом сражении гибнут люди творческого плана. И нам очень повезло, что не погибли на своих войнах, скажем, Стендаль и Лев Толстой. И Сократ в Пелопоннесской войне тоже не погиб. Поэтому «рядового Рахманинова», конечно же, надо спасать! Даже если сам композитор и не воевал. Впрочем, не воевал и автор стихотворения, Олег Бабинов. Но само стихотворение – становится событием в военной/антивоенной тематике. Не рядовое стихотворение!

 

Не жалей ни меня, ни прочих нас –

мы родом из века каменного,

но, Господи, слава Тебе, что спас

рядового Рахманинова!

 

Мы пошьём войну на любой заказ –

хоть тотальную, хоть приталенную,

хоть со стразами, хоть без всяких страз,

необъявленную, отравленную.

 

Санитар, санитар, не тяни, бросай –

не того потащил ты раненого.

Не спасай меня, но во мне спасай

рядового Рахманинова.