ИНТЕЛРОС > №4, 2019 > Стихотворения Полина Орынянская
|
БЕЛЫЙ ДЕНЬ
Вот – день. Он бел. Я чувствую покой. Он – дрожь и тихий звон корпускул света. Ещё к подушке сон прижат щекой, но проявитель, налитый в кювету холодным солнцем, порождает жизнь: и звук, и смысл, и память – боль и небыль. И слышно песню – песня дребезжит, её слова нанизаны на стебель сухой травы февральских пустырей, и тянут, тянут за душу бемоли… Но контуры отчетливей, видней. Вот – прочерк птицы в заоконной воле, вот – от берёзы вытянулась тень. И вдоху тесно – лёгкие малы… Из эмбриона, семечки, золы я снова вырастаю в белый день.
ДЫМ
На оббитом кафеле мокрые следы. Губы губы плавили в жаркие меды.
Маялась бесцветная сонная луна. Штора билась, ветром ли, стоном ли полна.
Растекалась полночь и таяла с краёв… Сколько дымной горечи в имени твоём –
как в осеннем городе, где листву метут. Повторять бы, господи, до иссохших губ…
Лай собак у станции. Капает вода. Зябнет традесканция. Воют поезда.
Размывая линии в профиль и анфас, лепестками синими трепыхает газ.
Тени от акации мечутся в окне. Ты целуешь пальцы мне. Пальцы. Мне.
МОЙ СЛАВНЫЙ С. ИЗ ОСЕННЕЙ ПЕРЕПИСКИ
Ну как твои дела, мой славный С.? Ты всё ещё питаешь интерес к надёжно упакованным в стихи фантазиям? Из этой чепухи занудного ажурного плетенья ты всё ещё выманиваешь тени реальных дней, прожитых впопыхах?
А знаешь ли, как сладко подыхать средь пробок, новостроек и дождей? Где ты, как все, навек приговорён к толпе таких же пасмурных людей и проклят отплясавшим октябрём. Тебя впихнут в колоду ли, в рукав – и крой, кого сумеешь как придётся… Так и живу. И ты, конечно, прав: всё суета, и в ней не надо лоций, поскольку расшибёшься так и так, принявши свет в тоннеле за маяк…
Вот так, мой милый С., такая жесть. Но у меня, пойми, хотя бы есть собака, лес, тропинки и река. Как фантики в кармане дурака, все эти травки, бабочки, цветы и ты… А у тебя живёт помойный кот. Сосед орёт. С утра гудит завод. И в обиходе – боже! – шифоньеры…
Ну что сидишь? Тащи свой тощий зад на улицу – смотреть, какой закат над осенью: неоновый на сером…
ПЕРЕЛЁТНОЕ
Ты ищешь смыслы. Слушай, всё тщета. Без разницы, что ползать, что летать, пока тепло на солнце и в тенёчке
козявочкам в распаренной траве, весёлым тараканам в голове и водомеркам в огородной бочке,
пока жуёт смородину оса, и слышишь, как блаженный, голоса, и понимаешь речь цветов и сосен…
Но, только ты настырней, чем осот, врастёшь в деревню, сад и огород, тут бац – и осень!
И что? И всё! Давай, лети, пока, с гусями на привольные юга и с ласточками в сторону Магриба!
А я жучком залезу под кору. Дай бог, перезимую, не помру, и никакого, знаешь, либо – либо.
Лети, лети, не надо глупых поз! А я себе впаду в анабиоз, в беспамятство по самые печёнки.
Ты скажешь, сон – бессмыслица и хрень? Но в нём летают все, кому не лень, и всюду луг, и бабочки, и пчёлки…
ТАКАЯ ОСЕНЬ
Такая осень, друг, такая осень. Сто бед. В довесок – горе не беда. Холодный лес затих многоголосо. Земля седа.
Ни сны не зреют в пору снегопада, ни солнца белый пасмурный налив… А снег тихонько штопает, где надо, где на разрыв.
Друзей считают осенью, в ненастье, когда листву срывает и несёт. А пишут имена на первом насте. Раз, два… И всё. Вернуться назад |