Наш цех полностью дезориентирован. Архитекторы не понимают, что происходит. Один из моих приятелей, руководитель проектного бюро, после знакомства с редакционной статьей о финансовом кризисе и архитектурной профессии в недавнем номере «АВ» (1) позвонил и с нескрываемой тревогой в голосе спросил: «Нам что, всем п...?» А ведь все было так славно-поступательно - строительный бум, пусть и не чета китайскому или эмиратскому, но тоже ничего себе, миллионеры обслуживали миллиардеров, элитное жилье по показателю востребованности соревновалось с коммерческой недвижимостью – деловыми центрами, банковскими зданиями, торговыми комплексами и т.д. и т.п.

Однако ничего не понимают вовсе не только архитекторы, но и те, кому понимать положено, так сказать, по долгу службы и по штату - от экономистов и социологов до управленцев и топ-менеджеров (антикризисных в том числе). Причем не только в России - во всем мире. Растерянность и беспомощность порождают мало- и криводушие при параллельном топтании на месте – в организационно-управленческом смысле. Происходящее на самых высоких форумах и саммитах, в том числе международных - от Давоса до Красноярска, красноречиво свидетельствует о полной утрате чувства реальности и навыков ориентации в пространстве, распространившейся, в том числе, на высшие эшелоны власти. Достаточно вспомнить ответственное заявление министра финансов РФ А.Кудрина, датированное октябрем минувшего года, по поводу того, что цена барреля нефти не может свалиться ниже 70 долларов, или мартовские камлания главы Федеральной резервной системы США Б.Бернанке, заверяющего американский народ, а вместе с ним – и весь мир, что не далее чем к концу нынешнего года Америка выйдет из кризиса.

Между тем, начиная с рубежа тысячелетий целый ряд отечественных исследователей, опираясь на различные теоретические модели и парадигмы, прогнозировал ход ближайших событий, надвигающийся всемирный тектонический слом. Прежде всего, речь идет о российской синергетической школе, декларировавшей становление новой научной дисциплины - теоретической, или математической истории, под знаменами которой в новом альманахе «История и математика» со своими прогнозными моделями и сценариями выступили такие ученые, как С.Капица, Г.Малинецкий, П.Турчин, А.Коротаев, В.Буданов, Л.Бадалян - В.Криворотов, А.Панов, С. и А.Малковы, И.Кирилюк, М.Ельчанинов и др. Независимо от них В.Пантин и В.Лапкин, развивающие теорию циклов международной экономической и политической системы, повторили свой опыт начала 1990-х гг., когда им удалось предвосхитить ключевые тенденции конца 1990-х - начала 2000-х гг., на этот раз достаточно подробно расписав гипотетический календарь основных социально-политических и экономических трендов и даже событий первых десятилетий нового века (2). В представлении известного историка А.Фурсова нынешний финансово-экономический кризис является лишь эпизодом, одной из стадий начавшегося еще в 1970-е гг. кризиса капитализма, несущего в себе черты трех предыдущих системных кризисов – верхнепалеолитического социобиосферного (25-10 тысяч лет до н.э.), антично-рабовладельческого формационно-цивилизационного (IV-VI вв. н.э.), феодального формационного (конец  XV-XVI вв.) - и оказывающегося одновременно кризисом западной цивилизации, кризисом христианства, кризисом земной цивилизации, кризисом белой расы и, наконец, кризисом Homo sapiens (3). А.Кобяков и М.Хазин на основании выдвинутой ими в конце 1990-х – начале 2000-х гг. теории современного финансово-экономического кризиса как следствия искусственно - за счет эмиссии доллара - стимулированного совокупного потребительского спроса прочертили логику развертывания нынешнего мирового кризиса в его специфических подробностях (4). Еще одну модель развития мирового кризиса предложил  М.Муравьев, выделивший семь фаз, охватывающих период с 2007 по 2014 гг. (5).

Разумеется, вовсе не только российские ученые предвидели грядущие мировые потрясения. Сегодня часто ссылаются на западных исследователей – А.Франка, Н.Рубини, Л.Ларуша, Д.Тененбаума, Э.Тодда, Дж.Росса и даже А.Гринспена, загодя предупреждавших о надвигающемся кризисе (а кто-то, в частности, А.Франк, указывал и точную дату его развертывания). Мы ограничимся цитатой из работы выдающегося современного американского социолога И.Валлерстайна, ощутившего подземные толчки за десятилетия до начала его открытой фазы: «[Капитализм] подорвал основу будущего накопления […] Можно уверенно утверждать, что нынешняя система не выживет […] Что касается кратко- и среднесрочных прогнозов, […] мы движемся в мир протекционизма – забудьте о т.н. глобализации. Мы идем к намного большей прямой роли правительств в производстве» (6).

Архитектуроведение оказалось на гребне современной обществоведческой мысли. В середине 2000-х гг. «АВ» предвидел исторический шарнир конца 2000-х гг. - первоначально мы датировали его 2007 г., но как там, так и здесь благодаря усилиям властей и других субъектов политико-экономического процесса назревавший кризис удалось искусственно затянуть и отложить (7). Другое дело, что на это своевременное предупреждение - впрочем, как и на все прочие - никто, ни власть, ни профессиональная общественность, не обратил внимания: все упивались тогдашней углеводородной конъюнктурой, приняв поражающую воображение динамику цен на мировом рынке нефти за индикатор национального инновационно-технологического спурта и дальновидности избранного государственного курса. Сегодня большинство исследователей, заблаговременно упредивших крушение мир-системы (по крайней мере, в ее нынешней версии), с известным самодовольством и - одновременно -  с понятной горечью указывают на свою правоту, засвидетельствованную справедливость выстраданных ими теоретических конструкций (8). Редакция «АВ» готова разделить эту интеллектуальную удовлетворенность.

В настоящее время, уже после разразившегося мирового кризиса, в преддверии неуклонно приближающейся «последней черты», наиболее чуткие из сильных мира сего прислушиваются к звукам надвигающейся канонады, а также к голосу академического сообщества. Так, мэр Москвы Ю.Лужков разразился серьезной теоретической статьей в «Российской газете», в которой проанализировал последствия распространения финансово-спекулятивного капитализма с «монополистически-однополярными замашками» и либерал-монетаристской идеологии, в том числе для нынешней России, обозначив необходимость национализации - скорее всего, временной, сиюминутной, «для наведения порядка» - финансового и промышленного секторов экономики в качестве средства сохранения суверенитета страны в сфере важнейших производств и отраслей, постановки их на ноги, обеспечения трудозанятости, вложения средств в науку и модернизацию (9). М.Делягин также подвергает резкой критике либерал-фундаменталистскую доктрину и племя «стерилизаторов» и «инноваторов», формулируя «реалистичную» модернизационную стратегию, ориентированную на выход из создавшегося тупика - принятие антикоррупционного законодательства и протекционистских мер при параллельных встречных обязательствах предприятий по технологическому обновлению, антимонопольное регулирование, ведение жесткого контроля за госпомощью и др. (10) Кудринскую финансовую политику, приведшую к деградации и параличу отечественной индустрии, в последнее время атакуют официальные лица с разных этажей властной пирамиды - от председателя совета директоров агропромышленного комплекса Моссельпром С.Лисовского до президента ОАО «РЖД» В.Якунина.

Как известно, в точках бифуркации решительно сужается горизонт предвидения. На хронологически более или менее точно привязанный прогноз отваживаются не многие. У представителей отечественной синергетической школы в силу специфики изучаемого объекта - это по преимуществу временные отрезки, насчитывающие многие тысячелетия - оптическое разрешение, в основном, ограничивается масштабом нескольких десятилетий (С.Капица, А.Коротаев, А.Панов), в лучшем случае - одной декады, а именно 2010-ми гг. (С. и А.Малковы, И.Кирилюк, П.Турчин, Л.Бадалян - В.Криворотов). Пожалуй, лишь В.Буданову исследовательский инструментарий – выдвинутая им модель ритмоциклических каскадов, описывающая динамику выделенных автором девяти архетипов массового сознания – позволяет ощутить биение пульса истории в масштабе пяти-десяти лет: согласно ему, на рубеж 2000-х - 2010-х гг. приходится угроза социокультурной катастрофы, формирование же новой России отнесено к концу 2010-х – началу 2020-х гг. (11). Однако в данном случае речь идет скорее о климате, потенциальных возможностях, нежели собственно трендах.

Остальные вышеупомянутые авторы склонны обнародовать свои представления по общему ходу истории, ее направленности и узловым тенденциям, приходящимся на те или иные временные интервалы, как правило, избегая жесткой хронологической адресации. У А.Фурсова «минимальное разрешение» прогноза составляет те же десятилетия, хотя ученый обозначает 2008-2012 гг. (вариант - 2008-2016 гг.) в качестве границы «глобального передела», эпохи новой Пересдачи Карт Истории, по Ф.Броделю. М.Хазин в ответ на замечание В.Лапкина относительно многопараметрического характера его модели и - соответственно - проблематичности прогнозирования на ее основе обрисовал мировую геополитическую перспективу в послекризисном мировом ландшафте, а именно - образование трех основных мировых технологических центров: США со своими зонами глобализации в лице Великобритании и Латинской Америки, триумвират Китай - Япония - Южная Корея и, наконец, Германия и Франция с возможным инкорпорированием в этот тандем в качестве равноправного либо младшего партнера России (если она прежде предусмотрительно не развалится). Как кажется, наиболее фундированы, артикулированы и хронологически недвусмысленны прогностические сценарии В.Лапкина и М.Муравьева. Первый обозначил низшую точку периода великой депрессии (второго по счету внутри т.н. фазы великих потрясений) - 2011 г., или, корректнее, интервал 2010-2012 гг. - как чреватую самыми драматическими, разрушительными социально-политическими и экономическими событиями, включая политические и социальные реформы в США, Японии и некоторых европейских странах, которые в последующем будут иметь последствия для всего мирового сообщества (12). Согласно же модели М.Муравьева, седьмая, заключительная фаза кризиса, приходящаяся на середину 2011 – 2013-2014 гг., характеризуется коллапсом региональных экономик, обвалом всех рынков, крахом ямайской валютной системы, региональными и гражданскими войнами, перетекающими в Третью мировую (13).

Прогнозный сценарий «АВ» также вполне определенен - основные экстра- и внутрипрофессиональные катаклизмы еще впереди, они отнесены к середине - второй половине 2010-х гг., по прохождении нынешнего критического перелома - согласно нашей модели, «второго экстремума» - и последующей фазы «угасания», историческим аналогом которой могут служить эпохи 1830-1910-х гг. и конца 1950-1980-х гг. Данная концепция - по примеру моделей фазовых переходов-революций И.Дьяконова и А.Панова - предполагает наличие исторического предела выведенной автомодельной последовательности, т.н. точки сингулярности. Что касается западной архитектуры, то следует подчеркнуть, что как следствие неравномерности архитектурного развития, опережающего хода ее эволюции по отношению к отечественному зодчеству (пять? десять лет?) не исключена соответствующая хронологическая сдвижка в том числе и данного временного рубежа. Не преминем указать, что предложенная нами периодизация и «ниспадающая» эволюционная логика резонируют с концепцией А.Кобякова, согласно которой за нынешней фазой кризиса последует стадия временного оживления и лишь после этого, в 2014-2015 гг., наступит «действительно финальная стадия КРИЗИСа» (14).

Заметим в скобках: тот же М.Хазин полагает, что первый, кто разработает план выхода из всемирного финансово-экономического кризиса после достижения его «дна» - разумеется, на основании научно обоснованной макросоциологической теории – «скорее всего, станет одним из мировых лидеров первой половины ХХI в.» (15). Следует думать, что тем самым может быть пересмотрена и откорректирована выдвинутая им модель трех лидирующих мировых технологических центров.

К сожалению, пунктирно представленные в нашем обзоре пионерные разработки в области социально-политического, экономического и социокультурного прогнозирования и кризисологии, накопленные за последнее десятилетие, по-прежнему остаются невостребованными, если не сказать незамеченными (16). Надо так понимать, что это у них там всякие РЭНДы и тому подобное - а мы как-нибудь и без того проживем (17). Между тем, комплексной межотраслевой стратегии развития нашей страны по-прежнему нет как нет - фактически с советских времен, отсутствует и генеральная схема расселения. «Рынок все расставит по своим местам - laisser faire - laisser passer». Ну, что взять с «ночного сторожа»?..

---

1. Фесенко Д. Финансовый кризис и архитектурная профессия: перебор сценариев // Архитектурный Вестник, 2008, №6, с.10-13.

2. Пантин В., Лапкин В. Философия исторического прогнозирования: ритмы истории и перспективы мирового развития в первой половине ХХI века. - Дубна, Феникс+, 2006.

3. См., например: Фурсов А. Кризис-матрешка – http://worldcrisis.ru/crisis/602116

4. Кобяков А., Хазин М. Закат империи доллара и конец Pax Americana. - М., Вече, 2003.

5. См.: http://paraplan.ru/forum/viewtopic.php?t=50471

6. Иммануил Валлерстайн о современном кризисе. Перевод Н.Романовского // Социс, 2009, №6, с.94.

7. См.: Фесенко Д. В защиту советского модернизма. По поводу концепции М.Н.Туркатенко // АВ, 2006, №3, с.10-13, он же История архитектуры с точки зрения теории архитектурного процесса // АВ, 2007, №3, с.12-13.

8. См., например: сайт М.Хазина www.worldcrisis.ru, статью В.Лапкина в одном из последних номеров журнала «Полис» - www.politstudies.ru/fulltext/2009/1/14.htm и др.

9. Лужков Ю. Российские особенности мирового кризиса // www.rg.ru/2009/02/11/luzhkov.html

10. Делягин М. Чума на оба их дома // www.worldcrisis/ru/crisis/594407

11. См., например: Буданов В. Методология синергетики в постнеклассических науках и образовании. – М., ЛКИ/URSS, 2007.

12. См.: Лапкин В. Вступление в новую эпоху великих потрясений: попытка опережающей теоретической рефлексии, там же.

13. См.: указ. соч. и сайт www.avanturist.org.

14. Андрей Кобяков: «Это еще не кризис…» - http://www.ravtra.ru/cgi/veil/data/ravtra/09/805/22.html

15. См.: Хазин М. Обращение к читателям сайта www.worldcrisis.ru от 12 февраля 2009 г.

16. Укажем, что вышеперечисленными именами и исследованиями перечень отнюдь не исчерпывается. Назовем лишь некоторых ученых, специализирующихся в области прогнозирования: И.Бестужев-Лада, А.Агеев, М.Калашников, С.Переслегин, А.Назаретян, Э.Кульпин, С.Кирдина, О.Бессонова, С.Глазьев, Н.Розов, А.Неклесса, С.Сулакшин, Д.Чернавский, Ю.Павловский, Б.Кузык, Ю.Яковец и др.

17. Справедливости ради следует заметить, что с формальной точки зрения у нас все OK, прогностические центры наличествуют – назовем лишь некоторые из них: Академия прогнозирования, Международная академия исследований будущего, Ассоциация «Прогнозы и циклы», Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН, Международный институт П.Сорокина – Н.Кондратьева и др., однако они фактически варятся в собственном соку.