Выступление на заседании клуба «Красная площадь» 25 апреля 2006 г.

Бутаков . В материалах сегодняшнего Круглого стола термин «государство-корпорация» употребляется, по меньшей мере, в четырех разных смыслах.

Одним из первых в России его употребил Иван Ильин. Для него этот термин был равнозначен государству-нации в том смысле, в каком сегодня здесь об этом говорили.

Ильин пытался дать ответ на вопрос, что есть государство: корпорация или учреждение? Корпорацию он понимал как объединение, основанное на горизонтальных связях, на основе самоуправления, а учреждение - как объединение, основанное на вертикальных связях, на принципе опеки, как иерархия. В итоге, он пришел к компромиссному варианту, что государство тем крепче, чем по форме оно приближается к братской корпорации, а по духу к отеческому учреждению.

На самом деле, несмотря на расплывчатость формулы, это значимый идеал.

Еще одно идеальное значение термина «государство-корпорация» связано с поиском третьего пути между капитализмом и социализмом, который осуществлялся в некоторых странах Западной Европы в 20-30-е годы прошлого столетия: в Италии, Испании, Португалии, Австрии.

В данном случае, под корпорацией имелось в виду объединение в одной организации, с общими экономическими интересами, предпринимателей и наемных рабочих. То есть, такая модель предполагала ликвидацию классовых различий в рамках однотипного производства. Это еще одно понимание государства-корпорации.

В наше время этот термин стал использоваться в негативном смысле, для определения некоторых пугающих тенденций современности. Весьма антиутопическую картину нарисовал Вадим Цимбурский в своей работе «ЗАО «Россия», или корпорация утилизаторов «Россия». Примерно в том же духе совсем недавно выступил Андрей Илларионов. Он заявил, если помните, что интересы Российского государства подменены интересами узкой корпорации, выступающей от имени государства. Эту точку зрения многие разделяют, и не без оснований. Она основана на реальных фактах и тенденциях нашего времени.

Очевидно, что понятие «государство-корпорация» стало знаковым, и сейчас происходит осмысление этого термина, и многие пытаются определить ему место в обыденной системе координат «добро» - «зло».

То, как здесь рисовалось будущее человечества в виде господства корпораций – безусловное зло. Но вот можно ли признать, что это – наибольшее зло, из того, что нам грозит? Абсолютное ли это зло? Здесь прозвучала аналогия с 1917-м годом, когда массы людей, оказавшихся лишними, разрушили строившееся тогда капиталистическое общество. Нам говорят, что порядка 2 миллиардов человек, которые останутся вне процветающего мира корпораций, несут в себе потенциал разрушения этого мира, потенциал вселенского взрыва.

Фурсов . Ну, еще больше аналогия с переселением народов.

Бутаков . И не будет ли та самая сила, которая остановит этот процесс, восприниматься как еще большее зло по сравнению с тем относительным злом, которое представляет собой государство-корпорация в обрисованном сегодня смысле?

Фурсов. На самый последний вопрос я Вам отвечу описанием сцены из одной пьесы Дюренматта. Там германцы входят в Рим с транспарантами «Долой рабство, да здравствуют свобода и крепостное право!»

Теперь, что касается терминологии. Вот Вы говорите: «государство-корпорация». Я ни разу не употребил термин «государство-корпорация», я все время говорю о корпорации-государстве, потому что у государства-корпорации, у корпоративного государства может быть много типов. Может быть южнокорейский, муссолиниевский и так далее. Все это вариации нации-государства.

«Корпорация-государство» – это иной тип, это то, что идёт на смену нации-государству. Типов корпорации-государства может быть только один – это идеальный тип, так же как нация-государство. Корпорация-государство для меня — это государство, которое отбрасывает социальные и национальные характеристики, это принципиально иной тип по сравнению с нацией-государством в любой из его форм, включая корпоративное государство.

Что касается абсолютного зла и неабсолютного, я вообще не пользуюсь понятием «абсолютное зло», и даже не знаю, что такое абсолютное зло. То, что это зло, это понятно, но что такое абсолютное – у нас нет злометра. Об абсолютном зле можно говорить как о метафоре, приём довольно субъективный.