ИНТЕЛРОС > Картографируя будущее > Средовой подход к организации экономики, основанной на знаниях

Владимир Лепский
Средовой подход к организации экономики, основанной на знаниях


07 сентября 2011

1. Готова ли Россия к экономике знаний? Сегодня все более популярными становятся призывы к становлению в России экономики знаний, однако мало кто задается вопросом: готова ли страна к такой экономике? И не принесет ли такая экономика больше вреда, чем пользы? Для ответа на поставленный вопрос уместно вспомнить, что у всего живого, и тем более у человека и человеческого сообщества, восприятие окружающего мира неразрывно связано с соответствующими действиями. Например, глаз человека через движение позволяет построить образ объектов трехмерной среды. Знания это продукты восприятия окружающего мира, полученные через разнообразные формы познания, а значит - им должны соответствовать адекватные формы социальных действий. Не менее важно, что должны иметь место условия и механизмы продуктивного использования полученных знаний. К сожалению, анализ российских реалий позволяет обоснованно сделать вывод, что страна не готова к экономике знаний о чем свидетельствует непрерывно продолжающийся развал науки и образования, деиндустриализация страны, полный провал в IV и V технологических укладах, бессистемные и бесперспективные устремления в VI технологический уклад. Страна обречена на нарастающее отставание от развитых стран при сохранении несопоставимого с ними уровня финансирования науки и образования. Как следствие произведенные в стране на основе старых заделов знания и их носители все в большей степени используются экономиками других стран, и этому в определенной степени способствуют инициируемые руководством страны проекты типа Сколково. Такая экономика знаний является не экономикой, а парадоксом, когда за наш счет развиваются другие страны!

Выход из сложившейся ситуации требует внимательного анализа как зарубежного, так и отечественного опыта успехов создания экономик, основанных на знаниях. В центре внимания таких экономик оказались проблемы создания сред инновационного развития, гармонично связывающих процессы, как динамичного получения, так и продуктивного использования знаний. Сегодня в России процветает фрагментарный подход к инновационному развитию, управляемый коррупционной системой, а в результате получается не развитие, а дальнейшая деградация.

2. Тенденции средового подхода в организации экономики зарубежных стран. Во второй половине прошлого века многие экономисты реагировали на неуклонно растущий перечень примеров так называемых «парадоксов рациональности» путем сооружения «защитного пояса» вокруг аксиоматических моделей, а в более широком контексте - вокруг экономического редукционизма в моделировании поведения человека. Грубо говоря, они действовали по типу «если факты против нас, то тем хуже для фактов». Одно из немногих исключений составлял Г. Саймон (1916-2001), которому Нобелевская премия была присуждена за наваторские исследования процесса принятия решений в экономических организациях.

В начале XXI века картина заметно изменилась: пришло не только осознание важности общественной среды, но и стремление черпать из нее материал для развития самой экономической теории. Наметились четко выраженные тенденции к переходу в управления экономическими системами к парадигмам «субъект - субъект» и «субъект – полисубъектная среда», которые потребовали использования широкого спектра социогуманитарных знаний.

Эти тенденции отчетливо просматриваются в содержании большинства Нобелевских премий по экономике XXI века.

2001 год - «Информационная экономика». Джордж Акерлоф (George Akerlof), Майкл Спенс (A. Michael Spence), Джозеф Юджин Стиглиц (Joseph E. Stiglitz). Во-первых, речь идет о необходимости учета наличия разных картин мира у участников (субъектов) рыночных отношений, а значит о необходимости учета механизмов и психологических формирования информационных моделей субъектов рыночных отношений. Во-вторых, четко ставится и решается проблема управления информационными моделями субъектов рыночных отношений, т.е. учитываются механизмы рефлексивного управления.

2002 год - «Психологическая и экспериментальная экономика». Дэниэл Канеман (Daniel Kahneman), Вернон Ломакс Смит (Vernon Lomax Smith). За лабораторные эксперименты как средство в эмпирическом экономическом анализе, в особенности в анализе альтернативных рыночных механизмов» (Вернон Ломакс Смит - «экспериментальной экономики»). В работах В. Смита просматривается в управлении экономическими системами парадигмы «субъект-среда», через использование экспериментальных (игровых) моделей с участием конкретных субъектов для анализа рыночных механизмов.

2005 год - «Коммуникативная экономика». Исраэль Роберт Джон Ауманн (Yisrael Robert John Aumann), Томас Кромби Шеллинг (Thomas Crombie Schelling). Т. Шеллинг, вероятно, одним из первых заметил, что рациональное поведение в играх может состоять не только в том, чтобы максимизировать свой собственный ожидаемый доход, но и в том, чтобы убедить оппонента, какой стратегии надо следовать – иначе говоря, рациональное поведение в игре должно носить стратегический характер. Убедительна его аргументация о неотвратимости включения в анализ практики саморегулирования и стимулирующих самоограничений (Schelling, 1985). Исходная установка Д. Ауманна состоит в том, что общее равновесие – это прежде всего игра, участники которой преследуют свои интересы: вступают в конфликты, ищут компромиссы, договариваются о параметрах сделок, вступают в партнерские отношения и т.д. Равновесие понимается как предельный результат сложных процессов социального взаимодействия, причем результат этот оказывается кооперативным, то есть максимизирующим возможное благосостояние всех участников. Фактически Ауманн ввел в экономический анализ рефлексивные процессы, имеющие место в интерактивном взаимодействии участников экономических отношений.

2006 год - «Информированность субъектов как детерминанта экономических процессов». Эдмунд Фелпс (Edmund S. Phelps). Исходя из этого Фелпс сформулировал свою гипотезу кривой Филипса, в которой изменения в занятости вызывает не сама инфляция, а ее отклонения от ожидаемых значений. В контексте рефлексивного анализа следует выделить необходимость учета в экономических моделях степени информированности конкретных субъектов экономических отношений. Эта работа также может рассматриваться как вклад в развитие парадигмы «субъект-субъект» в управлении экономическими системами.

2007 год - «Экономические механизмы». Леони́д Гу́рвич (Leonid Hurwicz), Эрик Маскин (Eric S. Maskin), Роджер Брюс Майерсон (Roger Bruce Myerson). Гурвиц и его коллеги предложили исследовать децентрализованные рыночные механизмы - и для того, чтобы понять, как и почему реальные рынки собирают и передают информацию, и для того, чтобы можно было создавать специальные механизмы для решения конкретных проблем. Их работы четко ориентированы на парадигму «субъект – полисубъектная среда» в управлении экономическими системами.

2008 год - «Механизмы свободной торговли и глобализации». Пол Кругман (Paul Krugman). Модель Кругмана демонстрирует, что рост специализации и расширение международного обмена дает гораздо большие преимущества потребителям во всех странах, нежели изоляционизм и протекционизм. Его исследование может в какой-то мере рассматриваться как теоретическое обоснование процессов глобализации. Фактически, как и в 2007 году, премия дана за исследование механизмов среды и возможностям их использования в управлении в соответствии с парадигмой «субъект - полисубъектная среда».

2009 год - «За исследования в области экономической организации и анализ внерыночных экономических трансакций». Элинор Остром (Elinor Ostrom), Оливер Уильямсон (Oliver Williamson). Как и премии за два предыдущие года эта премия дана за исследование механизмов среды и возможностям их использования в управлении в соответствии с парадигмой «субъект - полисубъектная среда».

2010 год – «Исследования рынков с моделями поиска - "трение" в макроэкономике». Питеру Даймонду (Peter Diamond), Дэйлу Мортенсену (Dale Mortensen) и Кристоферу Писсаридесу (Christopher Pissarides). Фактически речь идет об особенностях поведения экономических акторов в сложной среде, ориентированных на устранение таких ее несоответствий как высокий уровень безработицы и наличия большого числа вакантных мест и т.п.

Выявленные тенденции дают основание сделать вывод, что экономика утратила позицию доминирования в конструировании будущего и встала на позицию поиска своих направлений развития во взаимовлиянии с общественной средой, в установлении более тесных связей с социогуманитарными областями знания. Фактически экономика встала на путь своего развития в контексте постнеклассической науки и неявно приняла ведущую роль постнеклассической рациональности. Основываясь на этих соображениях нами был предложен VII социогуманитарный технологический уклад.

3. Позитивный опыт организации средового подхода в институтах генеральных конструкторов СССР. Это были образцы сред инновационного развития со своими преимуществами и недостатками; они были адекватны для тех условий страны. До сих пор многие разработки отечественного ВПК остаются лучшими в мире, а новые, выдерживающие мировую конкуренцию, пока в стране создать не удается. Образцы институтов Генеральных конструкторов перенести в реалии современной России невозможно, однако проанализировать и учесть позитивные стороны опыта, было бы крайне полезно для перевода страны на инновационный курс развития и создания современных сред инновационного развития.

Типовая модель предприятия в системе Генеральных конструкторов в ВПК СССР базировалась на ряде базовых черт отечественной культуры того времени.

Основными системообразующими и мотивирующими факторами выступали:

 Социально значимый проект. Цель быть первыми, сделать лучше всех, цель от которой зависит судьба страны, а значит и твоих ближних. Эту цель принимали как высоко значимую для себя многие сотрудники предприятий, собственно через это и осуществлялась проектная идентификация всех сотрудников в целое и их высокая мотивация. Указанная цель была вызовом для креативных специалистов, наполняла смыслом их жизнь.

 Образ генерального конструктора (группы главных конструкторов) как эталон субъекта, самозабвенно преданного делу и способного повести за собой коллектив предприятия. На этом также основывалась идентификация сотрудников с предприятием, а через него и со страной в целом.

Наряду с этими определяющими факторами грамотно создавались обеспечивающие системы, при этом в центре внимания были знания и их носители:

 планирования и контроля (персональная ответственность на всех уровнях, строжайшая военная приемка изделий с государственными испытаниями, моральное и материальное стимулирование успешных разработок и др.);

 непрерывного обучения и повышения квалификации (базовые кафедры в ведущих высших учебных заведениях, плановое обучение «на рабочих местах» и др.);

 персонального и коллективного информационного обеспечения ведущих специалистов (и без Интернета они были очень высокого качества);

 научно-методического обеспечения разработок (подключение на договорной основе ведущих институтов страны, включая институты АН СССР, создание совместных научных подразделений с институтами АН СССР и ведущими вузами, создание научных координирующих структур при Президиуме АН СССР, ведомственных и межведомственных, организация регулярных Всесоюзных научных конференций, семинаров, совещаний в интересах разработок, активная работа научно-технических обществ и др.).

Высокая рефлексивность и креативность системы обеспечивалась не только за счет распределенной рефлексии и креативности, но и за счет высоких способностей Генерального и главных конструкторов, а также создания при них креативных штабов, в разных формах – теоретические отделы, доверенные лица (с подразделениями) по различным направлениям, структуры внешних экспертов и т.п. Профессиональные интересы Генеральных и главных конструкторов далеко выходили за круг технических вопросов. Как правило, в тесном контакте с руководителями были ведущие в стране специалисты по эргономическому обеспечению. В круг обязанностей этих специалистов входил широкий спектр социогуманитарных проблем, они же возглавляли ведущие в стране лаборатории, для которых не существовали межотраслевые барьеры.

К сожалению, в условиях высочайшей коррупции современной России позитивный опыт института генеральных конструкторов СССР оказался не востребованным, прежде всего в связи с тем, что он предполагает качественно других участников процессов инновационного развития.

4. Методологические основы организации сред инновационного развития представлены нами в монографии «Рефлексивно-активные среды инновационного развития».

Источник: Материалы конференции XII Международного форума «Высокие технологии XXI века» 18-21 апреля 2011 года. М.: Издательство ЛКИ, 2011. С. 90-93.

Публикуется на www.intelros.ru по согласованию с автором

 

 


Вернуться назад