Современная российская архитектура в контексте социокультурных циклов
11 ноября 2011
К 30-летию Союза архитекторов России
В середине октября в Центральном Доме архитектора состоялась выставка «Современная российская архитектура в контексте социокультурных циклов. К 30-летию Союза архитекторов России». Куратор – Дмитрий Фесенко. Организаторы – Союз архитекторов России, Союз московских архитекторов и ГАРХИ.
Интелрос предлагает читателям предпубликацию журнальной версии прошедшей выставки.
Слово куратора
Союз архитекторов России был основан уже на закате советской эпохи. Насколько мне известно, инициатива исходила не от властей, мотором являлся Александр Григорьевич Рочегов, ставший и первым президентом новообразованной организационной структуры. Спустя двенадцать лет он повторит свой профессиональный и гражданский подвиг, практически в одиночку – один на один в схватке с государственным молохом - воссоздав Российскую Академию архитектуры и строительных наук, в свое время расформированную на волне хрущевской борьбы с излишествами.
 |
 |
 |
 |
 |
Мне как куратору фактически был предоставлен карт-бланш, лишь оговаривалось следование принципу научной объективности. Подразумевалось, что привычной в таких случаях барабанной дроби можно избежать.
В основу экспозиции, которая получила название «Современная российская архитектура в контексте социокультурных циклов. К 30-летию Союза архитекторов России», положена циклическая модель эволюции архитектуры, оказывающаяся следствием нелинейного видения архитектурной истории. Именно нелинейная динамика, или синергетика, является одним из перспективных векторов развития социально-гуманитарного знания, определяет сам стиль современного мышления, набрасывая на эмпирический материал новую концептуальную сетку. В результате смещаются исторические акценты, высвечиваются новые исторические пласты, реорганизуется исследовательский каркас.
К примеру, обнаруживается гомологическое родство разнесенных во времени историко-архитектурных эпох (отсюда – «На уходящей волне-1 и 2»), возникает повышенный интерес к переломным моментам архитектурного развития (в данном случае это пара гребней-экстремумов и межцикловые точки), ранее разрозненные факты наполняются логикой и смыслом, а значит – архитектурная наука обретает прогностическое измерение (заключительный раздел выставки – «Мировой коллапс: профессиональная реакция»).
Единицами научного анализа и – соответственно – экспозиционного предъявления оказываются, во-первых, собственно циклизм архитектурного развития, наиболее явственно манифестируемый в попеременных подъемах-спадах профессиональной энергетики, а во-вторых, динамика соотношения действительности и идеала, время от времени оборачивающегося утопией, проще говоря - реальной и визионерской практик.
В открывающейся перспективе логичным было бы исследование и демонстрация взаимодействия параметров порядка – кирпичиков, лежащих в основании теории самоорганизации, которые неизменно возникают в окрестности тех самых переломных точек, или, говоря синергетическим языком, зон бифуркации. К сожалению, пришлось оставить эту затею. И дело здесь даже не в том, что нельзя объять необъятное, тем более в рамках лаконичного выставочного формата, но, во-первых, в силу необходимости в таком случае изучения и – соответственно – экспонирования текстового слоя, что утяжелило бы выставку, а во-вторых, если говорить о ситуации 2010-х гг., пока неочевидно формирование параметра порядка, который должен составить пару успевшему проявиться первому из них в лице «зеленого» тренда.
Впрочем, в условиях уплотняющегося исторического времени, когда любая из стадий переживаемого нами постмодернистского цикла кратно меньше (если быть точным, примерно в три раза) любой из стадий предыдущей модернистской волны, динамика принятых нами двух этих переменных – профессиональной энергетики и взаимоотношений идеала и действительности – и за, казалось бы, достаточно короткий период времени – всего-то три десятилетия - оказывается весьма показательной.
Концептуальная нагруженность выставки не мешает показу собственно архитектуры, ради которой, в общем-то, на нее и приходят. Над теоретическими построениями возвышаются отобранные нами лучшие реализации и бумажные (изначально или вынужденно ставшие таковыми) проекты позднего советского и постсоветского времени. Помимо всего прочего, эта ретроспектива позволяет увидеть, с одной стороны, перерывы постепенности, а с другой – нити преемственности, разделяющие / связывающие отечественную архитектуру. Выделить архитектурные – и социокультурные – константы – поверх исторических разломов, внутриполитической конъюнктуры, пробегающей по фасаду мелкой стилистической ряби. Некоторые из них обозначены нами в сопровождающих текстах, другие – надеемся, выхватит взгляд внимательного зрителя.
Остается выразить признательность руководству Союза архитекторов РФ за предоставленную возможность сформировать галерею «АВ». И заверить, что данная подборка – лишь одна из возможных версий истории современной российской архитектуры…
Дмитрий Фесенко
Российская архитектура – в больших длительностях истории
Современная история архитектуры остается по преимуществу в границах СОБЫТИЙНОЙ истории, генетически восходящей к истории политической. Погружение архитектурной истории во время культуры, рассмотрение ее в БОЛЬШИХ ДЛИТЕЛЬНОСТЯХ, изучение устойчивых, долговременных исторических процессов и структур оказывается сверхактуальной задачей.
Высшей точкой научного знания, как известно, являются закономерно вытекающие из аналитической стадии ДИАГНОЗ и ПРОГНОЗ. Истории архитектуры лишь предстоит подняться на этот уровень, предварительно выстроив теоретические подмости над морем эмпирики.
Появляющиеся в последнее время ДИНАМИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ развития архитектуры можно считать первыми симптомами происходящего внутринаучного перехода. В этом ряду – построенные нами циклическая модель эволюции русской архитектуры Х-ХХI вв. и уточняющая ее «двугорбая» модель развития цикла, предъявляющие историческую динамику на основании такого непривычного для слуха параметра, как ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ЭНЕРГЕТИКА
Как видим, отрезок 1980-х – начала 2010-х гг. – время существования Союза архитекторов России - охватывает, по сути, исторический цикл, пусть и набранный из пары фрагментов: «хвоста» заключительной фазы уходящего модернистского и приближающегося к своему финалу постмодернистского. Благодаря прогрессирующему уплотнению исторического времени мы становимся живыми свидетелями полного проворачивания колеса архитектурной истории, что в былые времена было просто немыслимо. Кстати, и ждет нас в середине – второй половине 2010-х гг. нечто профессионально неизведанное – говоря математическим языком, ЗОНА СИНГУЛЯРНОСТИ, некий исторический предел, порог, точка схождения циклических закономерностей – не только архитектурных, но и социокультурных, политэкономических, социально-технологических.
Помимо диахронического ключом к настоящей экспозиции служит СТРУКТУРНО-ТИПОЛОГИЧЕСКИЙ аспект. Речь идет о присутствии в истории архитектуры коллизии, порождаемой взаимоотношениями ИДЕАЛА и ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ.
На излете как модернистского, так и постмодернистского циклов эта интрига перерастает в острый конфликт ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ и УТОПИИ. Начальная фаза, или подъем постмодернистского цикла, напротив, характеризуется конвергенцией действительности и идеала. Серединная же зона цикла, на которую приходится та самая пара экстремумов, отмечена нарастанием противоречий между ними.
Настоящая экспозиция опирается на два эти основания – динамическое и структурное – с выходом на осмысление будущих судеб профессии. Основное ее содержание составляют без малого 80 избранных проектов и построек, представительствующих соответственно от идеала и действительности и образующих волновую ткань истории.
Циклическая модель развития русской архитектуры X-ХХI вв.
Модель развития постмодернистского цикла.
1 – второй экстремум модернистского цикла – вторая половина 1950-х – начало 1960-х гг.,
2 – хвост (фаза угасания и агональная фаза) модернистского цикла,
3 – постмодернистский цикл,
4 – первый экстремум – 1998 г.,
5 – второй экстремум – 2008-2009 гг.,
6 – предел автомодельной последовательности, описывающей развитие русской архитектуры X-XXI вв. (сингулярная точка) – середина – вторая половина 2010-х гг.
Российская архитектура 1980 – начала 2010-х гг.: историческая развертка
1980-е – начало 1990-х: на уходящей волне. Действительность vs Утопия
Рождение и становление Союза архитекторов России пришлось на период т.н. развитого социализма - он же застой - и перестройки. Застой характеризовался снижением темпов роста экономики и депрессивными явлениями в социокультурной сфере, а перестройка имела своим результатом деградацию и демонтаж государства как следствие интеллектуального и нравственного несоответствия национальной элиты, с одной стороны, и успешной апробации мировой корпоратократией технологии управляемого хаоса – с другой.
В архитектуре эти сдвиги исторических пластов проявились в целом ряде разнонаправленных тенденций: бюрократизации проектного процесса и последующей его демонополизации, рутинизации архитектурного труда, размывании господствующего позднесоветского модернизма и административном блокировании новых постмодернистских веяний, критике однообразия среды в районах массовой застройки как следствии безудержной типизации-стандартизации, росте долгостроя. Посконная реальность исторгала лучших из профессии, уходивших в смежные сферы.
Зазор между общественным идеалом и действительностью нарастал, что в архитектурной профессии имело следствием формирование и распространение феномена бумажной архитектуры, поначалу подпитывавшегося в основном японскими конкурсами. Визионерская архитектура концентрировала в себе утопическое начало – теперь уже либеральное, а не коммунистическое по своему происхождению. По сути, она представала альтернативой, нерадикальной оппозицией существующему порядку вещей – не только внутрипрофессиональному. Остаточный профессионально-энергетический заряд смещался именно в этот не вполне архитектурный – скорее артистический - сегмент.
Разумеется, тогдашнюю реальную практику нельзя мерить одним миром. Былое присягание единственно верному художественному идеалу уступает место выстраданным плюрализму и многовекторности. Высшие достижения позднесоветской архитектуры отличает стилистический разброс - от припозднившихся структурализма и брутализма до новоявленных постмодернизма и, чуть позднее, деконструктивизма. Повышенный интерес к пластике, крупной форме, характерный для 1970-х, получил дальнейшее развитие.
Наряду с продолжающимся строительством на городской периферии происходит осознание ценности старого города, поворот в сторону средовой парадигмы и ретроразвития, реабилитация исторической застройки, которая теперь уже предстает в качестве образчика вдохновения, а иногда - и подражания. Среди качественных неоклассических, необарочных и прочих стилизаций появляются и первые лобовые пастиши, которые колонизуют архитектурную практику уже в следующем десятилетии.
Модернистский цикл, зародившийся еще в конце XIX в., переживший пару исторических экстремумов на рубеже 1920-1930-х и второй половине 1950-х, пришел к своему логическому завершению к началу 1990-х гг. Вместе с распадом Советского Союза финишировала история советской архитектуры.
ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ VS УТОПИЯ
Действительность
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
Утопия
 |
 |
 |
Первая половина – конец 1990-х: иллюзия подъема. Действительность = Идеал
Архитектурная профессия в массе своей с энтузиазмом восприняла тектонический слом 1990-х, хотя вряд ли архитекторы голосовали как-то по-особому, отлично от остальных, на референдуме о сохранении Союза в 1991 г. Провозглашаемая демократия принесла долгожданную свободу творчества, возникают первые негосударственные бюро, профессия обретает частного заказчика. Архитекторы лелеяли надежду, что наконец-то они станут «главными строителями», о чем тогда любил говаривать В.И.Ресин. Другое дело, что приливная волна, отмечающая подъем цикла и связанная с растущим энергетическим потенциалом цеха, растрачивалась все больше в организационно-институциональной сфере – имеется в виду, прежде всего, освоение новых социальных ролей, технологий, практик.
Как бы там ни было, несмотря на беспрецедентный в условиях мирного времени социально-экономический коллапс 1990-х, «шок без терапии» и разгул криминалитета разворачивающиеся исторические трансформации вызывали внутри цеха известный оптимизм. Его подпитывал медленный, но неуклонный рост – вплоть до дефолта 1998 г. – портфеля городских заказов (в первой половине 1990-х строительный рынок съежился практически до «архитектуры физических лиц» - интерьеров и частных домов), а также расширение ассортимента строительных материалов и технологий. Казалось, идеал и действительность счастливо совместились в пространстве, совпали – потребность в архитектурных фантазиях сходит на нет.
Однако полистилизм 1980-х в 1990-е все чаще оборачивался всеядностью. Наряду с чистыми образчиками неорусского стиля и неомодернизма, приглушенно-доморощенными – с поправкой на местный лоу-тек – версиями хай-тека и декона пышным цветом расцвел безудержный эклектизм, получивший кличку «лужковский стиль», а на Западе именуемый просто «фэйк», зачастую не только не вкусный, но и ремесленнически не умелый. Институционализация, фактически аппроприация властью идеалов средового движения приводит к его вульгаризации и последующей дискредитации.
С перекачкой государственных средств в карманы номенклатурного олигархата и утратой какой бы то ни было стратегии развития страны, самого образа будущего приказало долго жить градостроительство. Впрочем, архитекторы в большинстве своем не сильно по этому поводу переживали, приветствуя смену сюртука государственного служащего на блузу вольного художника.
1998 год стал холодным душем для опускающегося на самое дно, атомизирующегося и депрофессионализирующегося постсоветского социума. Для архитекторов как бенефициаров разразившейся геополитической катастрофы – пожалуй, в большей мере, чем для кого бы то ни было.
ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ = ИДЕАЛ
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
Конец 1990-х – конец 2000-х: американские горки. Действительность <---> Идеал
Наперекор жизнерадостно-испепеляющим западным прогнозам, Россия очень быстро, спустя год-два, вышла из уготованного ей либерал-реформаторами глубокого штопора – прежде всего, благодаря четырехкратному падению рубля и последовавшему импортозамещению (тогда еще оставались дошедшие с советских времен производственные мощности, инфраструктура, а также квалифицированные кадры). Оперативно оправилась от морока и архитектура. Предпосылкой чего можно считать тогдашний высший в рамках постмодернистского цикла энергетический статус цеха – российская архитектура пребывала в аккурат на его первом перевале. Видимыми следствиями этого исторического рывка стал ряд знаковых изменений. Прежде всего, это враз пришедшая мода на минимализм, запаздывавший по отношению к западной практике лет на пять и являвшийся продуктом рационализации, читай - отрезвления профессионального и массового сознания. Другой симптом - пошедшие в рост коммерческое жилье (элит-, люкс-, премиум-, бизнес-, эконом-) и загородные поселки, позиционировавшиеся как место постоянного проживания. Также с конца 1990-х гг. динамично расширяется типологическая палитра - от многофункциональных центров и аквапарков до мультиплексов и торгово-развлекательных комплексов. Шаг за шагом возрождается ландшафтная архитектура – вслед за частными усадебными участками объектом профессионального внимания становятся общегородские и дворовые пространства.
В условиях дефицита площадок для инвестирования свободных средств недвижимость стягивала на себя не выведенные за рубеж капиталы, из года в год пухнувшие в связи с благоприятной конъюнктурой на топливно-сырьевом рынке. Жила оказалась настолько богатой, что в ход пошли заемные средства западных банков с их смехотворной по российским меркам кредитной ставкой. Результатом явился быстрый рост финансовых пузырей на рынке недвижимости. Это обусловило что-то вроде строительного бума, породив, в том числе, достаточно длинный шлейф архитектурных произведений, претендующих на место в отечественной истории архитектуры. Не в пример больший, чем предыдущее и, надо думать, последующее десятилетия.
Стилистический спектр оставался достаточно широким, хотя ретроспективизм все больше опускался в низшую ценовую нишу и транслировался на периферию. Неуклонно рос масштаб урбанистических интервенций, в конце концов дойдя до уровня поселения. Во второй половине 2000-х лавина нефтедолларов материализовалась в десятках проектов новых градобразований, в большинстве своем вполне химерических. Что касается исторического города, то он пал жертвой строительной лихорадки первого десятилетия нового века – девелоперскому прессингу не смогли противостоять ни градсоветы, ни законодательство, ни охранные движения.
Идиллическая картина взаимоотношений между идеалом и действительностью, свойственная начальной фазе исторического цикла, сменяется ростом напряженности. Кризис целеполагания на государственном уровне порождает альтернативные экспериментальные проекты, порой оперирующие метрикой не десятилетий, а столетий. Оставались нереализованными – вплоть до самого последнего времени – проекты все чаще привлекаемых с начала 2000-х западных мастеров, призванных повысить капитализацию того или иного объекта и для многих отечественных архитекторов выступающих в качестве того самого недостижимого идеала. Теплилась слабая надежда, что их появление раздвинет границы возможного, в том числе, и для российских архитекторов.
Профессиональный облом случится через десять лет после августа 1998 г. – теперь уже мировой экономический кризис обрушится на «тихую гавань», цитадель «суверенной демократии», оказывающейся историческим гомологом «развитого социализма» родом из минувшего - модернистского – цикла (кстати, на излете предыдущего – нововременного – цикла возникает аналогичный цементирующий концепт в виде уваровской триады). Наряду с финансовыми структурами строительная отрасль оказалась среди наиболее пострадавших. 2008 год обозначил второй гребень постмодернистской волны, после чего все покатилось в известном направлении.
ДЕЙСТВИЕЛЬНОСТЬ <--> ИДЕАЛ
Действительность
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
Идеал
 |
 |
 |
Конец 2000-х – начало 2010-х: на уходящей волне-2. Действительность vs Утопия
Несмотря на ритуальные заклинания, раздающиеся, в том числе, с самого верха мирового управляющего класса, экономический кризис медленно, но верно продвигается к часу Х. Острая фаза дефляционного сжатия сменяется периодом мнимого восстановления – очевидно, с тем, чтобы набраться сил для следующего исторического витка, именуемого в просторечии второй волной кризиса.
Профессиональная энергетика вступила в режим затухания. Надежды на оздоровление архитектуры сошли на нет - зависимость от колеи оказалась сильнее. Вместо стратегической сшивки распадающегося пространства страны, по сути, происходит – стихийно ли, целенаправленно ли? – полюсное, или очаговое развитие, вкачивание средств в дисперсно разнесенные отдельные локусы, за которыми маячит модель конфедеративного устройства – на деле, распад государства по всем памятному сценарию. По-прежнему нет как нет современного формата доступного и комфортного жилья, осваиваемого теперь уже и странами третьего мира – если не считать таковым крупнопанельное домостроение полувековой давности. Главный мировой тренд последнего времени, связанный с экологизацией профессионального сознания и распространением энергосберегающих технологий, несмотря на подстегивания (в основном – внеэкономические) со стороны правительства и самоотверженность отдельных субъектов строительного рынка, носит пока вполне маргинальный характер.
Введенный будто бы из благих антикоррупционных побуждений 94-ФЗ злостно деформировал градостроительную и архитектурную практику. Внутрипрофессиональным перекосам содействует и пришедшее не так давно на смену лицензированию оказавшееся не менее коррупциогенным саморегулирование, которое вроде как имеет целью подстраховать профессию в условиях неразвитости института страхования. Не меньший урон цеху, городу и потребителю может нанести исходящая из плотных слоев атмосферы инициатива по применению западных «типовых проектов» (откуда они там взялись – неведомо!), причем без экспертизы, по «зеленому коридору» – своего рода протекционизм наоборот.
Согласно лукавой цифири официальной статистики, строительные объемы мало-помалу восстанавливаются. Однако – тут уж не обманешь! - архитектура движется словно по инерции, как бы дорабатывая отведенный ресурс и являя в этом смысле точный слепок стагнирующего и разлагающегося, бредущего под откос социума. Исходящие от власти звонкие пиар-проекты и программы вроде Сочи-2014 или Сколково лишь оттеняют реальное положение дел.
Идеал и действительность расходятся все решительнее. Утопизм проектных упований становится все отчаяннее: МоскоПит, Вышний Волочок, Крапивна, аэростатическая архитектура, линейки невостребованного социального жилья… Гипофиз профессии работает все с большим напряжением. Нынешний извод бумажной архитектуры, в отличие от редакции 1980-х, лишен эскейпистской позы. Современное поколение не в пример более прагматично, пройдя суровую школу социал-дарвинизма.
Подобно тому, как на излете модернистской кривой формируется альтернативное молодежное движение в лице бумажной архитектуры, так и в последние годы, с появлением первых закатных отсветов постмодернистского цикла, возникает феномен молодежного фестиваля на пленере, захвативший в свою орбиту едва ли не всю страну и имплицитно содержащий в себе критику святая святых современного мироустройства – подмявшего под себя все, что только можно (архитектурная профессия не исключение), рыночного фундаментализма.
Что пока спасает, так это высокие цены на энергоносители, до поры до времени камуфлирующие внутреннюю исчерпанность сходящего с исторической арены постмодернистского цикла. А вместе с ним – неумолимо надвигающийся оглушительный крах навязанной миру неолиберал-монетаристской модели и – шире - праволиберальной идеологии, которой уготовано разделить участь ее антипода в лице коммунистического проекта. Постиндустриальный барьер грозит оказаться непреодолимым – по крайней мере, в обозримом будущем. До отверстой бездны, в смысле - той самой сингулярности - остались считанные годы.
Перед лицом вероятного геополитического и геоэкономического коллапса, предсказываемого многими специалистами сползания человечества в антропологическую катастрофу, когда в одиночку заведомо не выстоять, решительно вырастает роль социально-интеграционных и распределительно-демпфирующих механизмов, в том числе внутри цеха. В отсутствие государственной поддержки отрасли именно Союза архитекторов России как едва ли не единственная на сегодняшний день объединяющая профессиональная институция должен взять на себя лидирующую роль – жесткой предопределенности будущего в природе не существует, коридор возможных сценариев, при всей его узости, никто не отменял…
ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ VS УТОПИЯ
Действительность
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
Утопия
 |
 |
 |
Мировой коллапс: неокончательный диагноз / профессиональная реакция
Во втором десятилетии XXI века человечество захлестнула волна прогнозов относительно нашего будущего, один пессимистичнее другого. Приходит осознание того, что КРИЗИС, можно сказать, еще по-настоящему и НЕ НАЧИНАЛСЯ. Разброс в определении нижней его точки специалистами находится в пределах с 2012 по 2018 гг. с известным сгущением в районе 2014-2015 гг.
Происходящий поворот от проекта эпохи Просвещения к Новому Средневековью, глобальному феодализму на обломках Модернити не может не объективироваться в материале архитектуры. Об этом свидетельствуют нарастающая поляризация городского окружения, распространение деперсонализованно-гегемонистской архитектуры ТНК, деевропеизация средовых структур и паттернов и т.п.
Каковы возможные ВЫЗОВЫ и УГРОЗЫ для нашей профессии, с одной стороны, и ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ ОТВЕТЫ, с другой?
- Для сохранения профессии необходимо уже сейчас вопреки 94-ФЗ продумать механизмы перераспределения сжимающегося пакета заказов, «размазывания» его по максимальному количеству акторов, что требует совместных усилий Союза архитекторов, местных органов архитектуры и градостроительства и руководства СРО.
- Грядущее замещение падающего частного спроса государственным чревато вытеснением негосударственного проектного бизнеса. Во имя интересов профессии необходимо предпринять специальные усилия к сохранению сложившегося баланса.
- В условиях окончательного демонтажа государства всеобщего благосостояния и упразднения среднего класса поддержание стабильности в обществе связано с отказом от бессмысленных мегапроектов в пользу стратегических инфраструктурных программ, направленных на повышение пространственной связности страны, и действительного развития проектов сверхдоступного жилья.
- В ближайшие годы в связи с коллапсом мировой финансовой системы и резким
падением цен на углеводороды аналитики предвидят превращение в абстракцию существующих ценников на проектные работы, отчаянный демпинг и т.п. Необходимо загодя разработать соответствующие стратегии и механизмы защиты профессии.
- Нынешнее состояние системы ЖКХ, основных фондов и объектов инфраструктуры чревато техногенными катастрофами и авариями в режиме домино. Очевидно, архитектурный цех ожидает вал заказов на регенерацию и ремонт послеаварийного фонда. Особое внимание следует уделить развитию т.н. архитектуры катастроф.
- Демографический тренд, связанный со старением населения и падением рождаемости, не может не сказаться на типологической линейке проектируемого и строящегося, равно как и на доминирующей архитектурной образности, создаваемой городской атмосфере и пр.
- Видимыми результатами разворачивающегося переселения народов оказываются архаизация и примитивизация быта, варваризация и эрозия городского окружения, рост закрытости урбанистических структур, трансформация архитектурного языка. Следовать или противостоять данному тренду – личный выбор каждого архитектора.
- Политика ужесточения налогового бремени в условиях нарастающего дефицита госбюджета тяжелым грузом ложится, в том числе, и на проектные организации. Это вынуждает профессию к «асимметричному ответу» - подготовке прошений о предоставлении на льготных условиях кредитов и муниципальных помещений под размещение мастерских, отмене НДС, сокращении социальных налогов и т.п.
Выставка подготовлена при поддержке САР, СМА и ГАРХИ
Концепция выставки – Д.Фесенко
Тексты – Д.Фесенко
Материалы из архива Союза архитекторов РФ – М.Новикова
Аннотации – Д.Фесенко, К.Савкин
Иллюстрации – архив журнала «Архитектурный Вестник»
Инсталляции – В.Савинкин, В.Кузьмин
Графический дизайн – Я.Усов
Техническое обеспечение – М.Малкин
Публикуется на www.intelros.ru по согласованию с редакцией журнала "Архитектурный вестник"
Вернуться назад