ИНТЕЛРОС > №4, 2018 > Мало слов Алексей Дьячков
|
Алексей Дьячков
МАЛО СЛОВ ТИХОХОД Облако под мостик затекло. Трубы ТЭЦ дымят, в домах тепло. Вечер прячет по углам сокровища. Гол забили, Нетто — голова. Пива нет. Встречают два волхва В хмурой подворотне Шостаковича.
Рукава мотаются без рук. Пустоту вытягивает бульк. Двор пугает ветками и сучьями. Арке разговоры не нужны, Нарушают в сумраке мужи Тишину тоническим трехзвучием.
Так легко, простившись навсегда, Выйти, сделать вдох, туда-сюда Побродить, чтоб приглядеться к раненным Кленам и рябинам. — Никого. Пахнет город пыльным рукавом. Пахнут темнотой печной окраины.
Через мост над розовой рекой На вокзал вернуться так легко, Свой вагон найти, соседей с лицами Хмурыми. На верх залечь, поплыть. Ночью встать, чтоб выйти покурить В тамбуре с уставшей проводницею.
ОЗНОБ Говорили, что осень пропахла кострами, Что бело на заброшенных дачах от астр. Что по склону к реке разбрелись оркестранты, Инструменты в пожухлой траве побросав.
Здесь заметно, как годы проносятся мимо, Как стоят, изнутри выгорая, деньки. Как, в пустом поселковом затарившись пивом, Зависают в тени старых лип рыбаки.
Здесь хозяин на мир взгляд свой поднял с порога, И собака у ног его в бусах репья. Посмотри же теперь на меня, как на бога, Я смогу от тревоги избавить тебя.
Не заметишь, как старой посадки одежда Цвет меняет, как гнется в заливе камыш, Когда вместе со мной на крыльце, заглядевшись На осенний лиловый закат, постоишь.
Отливают вечерние сумерки сливой, Реактивного крестика светится нить. Чтоб о жизни такой, бесконечной, счастливой Говорить — мало слов. Мало слов говорить.
ШПАЛА Бутылка пепси, бутерброд из ранца, На дискотеке медленные танцы, А быстро не танцуется, не пляшется... Серьезные слова пугают тяжестью.
В глубокой миске килька в жирном блеске. Отец заснул, мать курит по-армейски. Знакомится за стенкой вор с квартирою. Клен в занавеске робко аплодирует.
Луна в листве, как в зале на картине, — Любимая мишень в советском тире. Тьма не приходит ночью, спать не хочется. Шипит пластинка, ведь игла испорчена.
Когда-нибудь попасть в закрытый ящик, По случаям брать джинсы, шляпу, плащик, В колхозы ездить, красить рельсы с трубами, В интимности в селе пускаться с дурами.
Найти любовь, узнать — года не лечат. Дожить — авось инсульт оставит с речью — До дряхлости, чтоб на платформе Вытегра На счет свой пошутить перед отбытием.
ЧЕТВЕРГ Дали место гостям и дарам, Содержанкам и слугам с подносами... Но теперь я уверен, что там Были только Христос и апостолы.
В белых сумерках без берегов Под навесом тенистого дворика — В самом центре увидел Его — Преломившего хлеб сына плотника.
Дальше близкие ученики — Молчаливо смущались и медлили, Расходились во тьму, как круги На реке, по законам симметрии.
Волны олова в дверце печной, Клубы дыма, кудрявые бороды, Но под ночь оставалось еще Много места пустого, свободного.
И тогда я добавил к Нему И калеку, и мавра, и нищего, И собаку, что робко в углу Ожидала остатков от пиршества.
И себя — рыбкой, пойманной в сеть, В косяке угасавшего зарева. Чтобы отрепетировать смерть, Чтоб сидеть с краю рядом с хозяином.
Не исчезло все — двор и косяк, Слуги, дети, собака и воины, Симон, что позабыл о гостях, Когда темень сгустилась над двориком.
Не исчезло, а стало другим, Настоящим, живым, не игрушечным — И обрывистый берег реки, И окно, озаренное будущим.
Вышел мальчик на кухню попить, Мать с отцом ночь проводят во дворике. Следа инверсионного нить Пропадает в сиреневом облаке.
ГЕОГРАФИЯ Как хорошо звучит — забился в уголок. Он маленький, в нем вирус гриппа бродит. Как в песенке английской в переводе С.Маршака, он скрюченный. Он вбок На лавочке у пыльного окна Сползает в ритме железнодорожном. И стоптаны кроссовки, как галоши У вышедшего к солнцу старика. Расплывчатые контуры вещей, Не видит мама пятнышки на склоне. Они вдвоем в полупустом вагоне — Она и он, костлявый, как Кощей. То застывает время, то идет — Он думает о времени и маме. Глядит в окно, а там кусты в тумане, Желтеет лес, как на болячке йод, Пейзажи разрезают провода, Доносятся обрывки объявленья. Уходят люди в сумерки, а время... А время не уходит никуда.
ЖЕТОН СТ8185 Когда в грязь лицом в придорожной канаве мы Лежали, в траве заливался сверчок. Сержант улыбался, как на фотографии... О чем там молился растяпа? — Молчок.
Когда все посыпалось — листьями, ветками, Клочками брезента, обрубками тел, По воздуху длинные тени забегали, И ангел мой, вытянувшись, полетел.
Он слушал, как бьется вода вместе с листьями, Как голые ветки гудят без числа, Как сердце мое, деревяшка осклизлая, Постукивает об опору моста.
Он видел, как ботик отчалил от острова, Как слива у школы созрела почти, Как я среди мертвых и раненых ползаю, Ищу, слеподырый растяпа, очки.
ИНФАРКТ Дивный мир, только Карл не Брюллов, а Линней. Тот же сон, только ярче, шумней и длинней. Взглядом солнечный луч не поймаешь, И звучит пианино без клавиш.
Перед дальней дорогой на стульчик присев, Помолчим и продолжим отбор и отсев. Никаких сериальных замашек. Эпизоды. Короткометражка.
Розовеет барачной стены керамзит. Вот оставленный всеми мальчишка сидит На качелях, болтает ногами. В темноте вспоминает о маме.
Вот родитель по снегу скрипит не спеша, Сквозь сугробы на санках везет малыша. Гроздья пара, как бледные нимбы, Иногда зависают над ними.
Вот старик на рыбалке, заката бульон. Солнце вдруг — ни с того ни с сего — в триллион Раз сильнее обычного солнца К переносице старца несется.
Это я. На фанерке качелей сижу. В детский садик с обиженной дочкой спешу. Вспомнив жизнь, на мосту обмякаю. И зажмуриться не успеваю.
Вернуться назад |