ИНТЕЛРОС > №1, 2013 > Вечная молодость Инна Кабыш
|
Кабыш Инна Александровна родилась и живет в Москве. Окончила Московский государственный педагогический институт. Автор шести поэтических книг, лауреат нескольких литературных премий. Постоянный автор “ДН”.
— А ты представь, что даешь мне интервью!— Лена включила диктофон и откашлялась.— Человек — это как бы машина, выполняющая приказы своего генома. Но эти приказы не всегда разумны. К примеру…— Лена выразительно посмотрела на Степана,— запрограммированный процесс старения и смерти, который еще древнеримский врач Гален назвал апоптозом. А в 2002 году биологи…— Лена заглянула в блокнот,— Хорвиц, Салстон и Бреннер получили Нобелевскую премию за то, что доказали: апоптоз — это действительно генетическая программа... — Ну и что? — пожал плечами Степан. — А то,— убежденно ответила Лена,— что если смерть и предшествующая ей старость программа, то ее можно если не отменить, то по крайней мере сломать!.. — Зачем? — поднял на нее глаза Степан. — Как ты не понимаешь! — воскликнула Лена.— Ведь тогда человек сможет жить до двухсот лет!.. — А ты хотела бы жить до двухсот лет? — усмехнулся Степан. — Но это же не просто долголетие, — горячо возразила Лена.— Это молодость!.. — Ну да, ну да! — пробормотал Степан.— Это носится в воздухе...— Он встал с кресла и пошел к окну.— Недавно смотрел по телевизору передачу, так ее участники с пеной у рта доказывали, что отцами нужно становиться в пятьдесят...— Степан сощурился, словно во что-то всматриваясь.— А исходя из твоей теории — в сто пятьдесят!.. — И что в этом плохого? — пожала плечами Лена. — Помнишь такого философа Федорова? — спросил Степан не оглядываясь. — Как же! — процедила Лена. — Воскреситель! — Так вот, — продолжал Степан, — Федоров верил, что человек когда-нибудь достигнет практического бессмертия... — Вот видишь! — перебила Лена. — Но для чего! — повернулся Степан.— Федоров предполагал, что поколение бессмертных осознает себя “детьми” и из чувства сыновней благодарности воскресит всех, кто был до него, то есть “отцов”... — Не вижу связи, — сморщила лоб Лена. — Разумеется! — Степан зашагал по комнате.— Ведь по твоей теории человечество превратиться в молодящихся стариков, которые не захотят воскрешать “отцов” — они сами будут “отцами”! — По-твоему, быть отцом — преступление? — поджала губы Лена. — Будьте как дети! — напомнил Степан.— И потом, — он остановился возле Лены, — представляю, какими высокомерными будут эти твои “отцы”: Пушкин будет для них просто ребенком...— Степан снова подошел к окну.— Я уж не говорю про Лермонтова...
— А зачем тебе это? — спросил Андрей закуривая. — Мне заказали статью,— Лена застегнула джинсы. — По-моему,— Андрей выпустил дым,— это чистой воды абсурд.— И добавил: — Точнее, грязной... — Ты о чем? — повернулась к нему Лена. — О Мексиканском заливе... — Дался тебе этот залив! — натянула водолазку Лена.
— Девочка,— Андрей стряхнул пепел,— я знаю, что говорю...— Он сделал паузу.— Это начало конца: абсурдно в конце света хотеть долголетия... — А молодости? — вспыхнула Лена. — Тем более,— Андрей затянулся.— Молодость — это дети... — Степан говорит, что нужно быть как дети,— заметила Лена. — Вообще-то это говорит Христос,— снова стряхнул пепел Андрей. — Степан считает, что он прав,— уточнила Лена. Андрей усмехнулся: — Мне нравится твой муж... Лена подошла к окну. Андрей потушил окурок и стал одеваться. — Я приеду за тобой в августе... — В августе? — переспросила Лена. Андрей посмотрел на нее в упор. — Твой сын закончил школу в прошлом году. Твои ученики заканчивают ее через месяц. В сентябре тебе не нужно будет идти в школу...— Андрей оделся и подошел к ней. — А к тому времени я отремонтирую своего “Буцефала”... — Ты хочешь приехать на “Буцефале”? — тихо спросила Лена. Андрей кивнул. — Зачем? — выдохнула Лена. Андрей обнял ее за плечи: — Представь: ты, я, вода и небо... — В алмазах! — не удержалась Лена и добавила: — Да ты романтик! — Я геолог,— возразил Андрей,— а яхты — это, если угодно, хобби, хоть я и не люблю это слово,— потому что корабль... — Кстати,— перебила Лена,— женщинам на корабль нельзя... — А Елена Прекрасная? — рассмеялся Андрей. — Это плохо кончилось,— напомнила Лена. — В конце света это не принципиально.— Андрей повернул ее к себе. — И... что мы там будет делать? — осторожно спросила Лена. — Мы? — Андрей посмотрел в темноту за окном.— Будем гибнуть откровенно... — Почему геологи так любят стихи? — вырвалось у Лены. — Красиво...— пожал плечами Андрей и, помолчав, добавил: — А у тебя было много знакомых геологов? — Я вот о чем думаю,— как бы не слыша сказала Лена.— Елена провела в Трое десять лет...— Лена сделала паузу: — Неужели она осталась такой же красивой? — Во-первых, она была не красивой, а прекрасной,— заметил Андрей. — А во-вторых? — быстро спросила Лена. Андрей усмехнулся: — Ты все еще думаешь, что красота — это молодость? Лена посмотрела на часы. — Кстати, о молодости. Меня ждет ученица.
Лена вышла из лифта: на лестничной площадке курила Даша. — Давно ждешь? — спросила Лена, доставая ключи. — Да нет... — Даша потушила сигарету. — Проходи! — Лена добавила: — Кофе будешь? — Что?.. — спросила Даша. — Ты чего такая? — Лена взяла турку. — Какая? — подняла газа Даша. — Тормозная... — засмеялась Лена и открыла буфет. — У меня задержка... — вдруг тихо сказала Даша. — Какая задержка? — резко повернулась Лена. — То есть... я хотела спросить: сколько дней? — Десять... — тупо ответила Даша. Лена подошла к столу и опустилась на табуретку: — Ты маме сказала? — Я что — похожа на сумасшедшую? — огрызнулась Даша. Лена встала: — Дай сигарету! — Я не знала, что вы курите. — Даша вынула из сумки синий “Dunhill”. — Я тоже не все о тебе знала...— Лена подошла к балконной двери, приоткрыла ее и закурила.— Мы с тобой собирались сегодня сделать тест по “Мастеру и Маргарите”, так? — Вроде да...— кивнула Даша. — Так вот,— Лена закашлялась и потушила сигарету, — вместо этого ты сейчас пойдешь в аптеку и купишь тест на беременность... Даша закурила. — У тебя деньги есть? — спросила Лена. — Много? — в свою очередь спросила Даша. Лена наморщила лоб: — Рублей сто. Или двести. Точно не помню... — Тогда есть. — Даша встала. — Тогда иди,— сказала Лена. Даша продолжала стоять. — Хочешь анекдот? — Лена подошла к плите и стала варить кофе.— Лет десять назад дала я своей ученице книжку одного современного поэта.— Лена помешала в турке.— А на следующий день вызывает меня директор и грозным голосом спрашивает: “Чем вы руководствовались, давая ученице одиннадцатого класса эту книжку?” — и показывает на томик стихов. — “А в чем дело?” — не поняла я.— “А вы знаете, что там есть слово “сперма”?” — Лена выключила газ. — Смешно,— хмуро сказала Даша. — А мне тогда пришлось уволиться, — возразила Лена. — Так вас ученица заложила? — спросила Даша. — Никогда не знаешь, кто из твоих учеников Иуда...— пожала плечами Лена. — А помните,— оживилась Даша,— когда я писала реферат “Круг чтения юного Пушкина”, вы мне дали Баркова, а когда проходили Достоевского — Ницше...— И она процитировала: — “Любите еще только страну ваших детей...” — И вот что из этого вышло,— усмехнулась Лена. — Нам не дано предугадать,— кинула Даша и добавила: — А где у вас аптека?
— А почему такой грохот? — закричала Лена в телефонную трубку.— Ты что в метро? Андрей, ты меня слышишь? У меня беда...— Лена прошлась по комнате.— Дашка беременна... Ну я тебе рассказывала: моя ученица, я ее еще на филфак готовлю...— Лена перевела дыхание.— Да вопрос не в том, кто виноват, а в том, что делать...— опять закричала она и вдруг почувствовала чей-то взгляд. Лена оглянулась: в дверях стоял Максим.
— А что говорят ее родители? — спросил Андрей. — Родители...— Лена отпила глоток вина.— Понимаешь, это новая порода родителей. Им под сорок, и они не так давно родили второго ребенка,— Лена отпила еще, — и почувствовали себя молодыми... — По-моему, это вытекает из твоей идеи продления жизни. — Андрей закурил.— Разве не так? — Да,— Лена хрустнула пальцами,— но они посылают ее на аборт.— Она подняла глаза на Андрея.— Как говорил Степан, они хотят быть не дедами, а отцами... — А что еще говорит Степан? — сощурился Андрей. — Я, знаешь, о чем подумала...— продолжала Лена, — если человек будет жить до двухсот лет, он будет страшным эгоистом, ведь он будет чувствовать себя сверхчеловеком... — Для того чтобы чувствовать себя сверхчеловеком,— заметил Андрей,— не обязательно жить до двухсот лет... Лена пристально посмотрела на него. — Собеседниками богов, как известно, становятся те,— пояснил Андрей,— что посетили этот мир в его минуты роковые. — Все? — с интересом спросила Лена. — Нет, — твердо ответил Андрей.— Только те, кто отдает себе в этом отчет. — Ты, например? — в упор спросила Лена. — Например, я,— кивнул Андрей. — Так ты поэтому послал меня на аборт? — выпалила Лена. — У Земли нет будущего,— Андрей потушил окурок тут же закурил снова.— Мы последнее поколение.... — И поэтому для нас не существует понятия греха? — быстро спросила Лена. — Видишь ли,— Андрей затянулся,— либо считать грехом все: что ты изменяешь мужу, что я развелся с женой, что ты сделала аборт. Либо не считать грехом ничего. — Андрей сплюнул.— Я предпочитаю последнее. — Значит, я не сверхчеловек,— заключила Лена. Андрей вопросительно посмотрел на нее. — Потому что когда я сказала Дашкиным родителям, как вы можете посылать девочку на аборт, они ответили: “Не согрешишь — не покаешься, а ведь и я так живу...— Лена перевела дыхание. — Как? — не понял Андрей. — Грешу и каюсь,— выдавила Лена. — Но ты хочешь грешить и каяться до двухсот лет,— уточнил Андрей.— Разве это не сверхчеловеческое? — Я хочу не долголетия,— возразила Лена,— а молодости... — Не вижу разницы,— сказал Андрей. — А я вижу. — Лена потянулась к его сигаретам. — Это не сверхчеловеческое, а женское. Слишком женское... — и добавила: — Я не вижу, что делать с Дашей... — Хочешь, я на ней женюсь, — засмеялся Андрей.— Она, кстати, красивая? — А говорил, что красота — это не молодость,— поддела Лена. — Я пошутил... — Тогда или теперь? — усмехнулась Лена. — Не помню, говорила я тебе или нет: в нее влюблен мой Максим... — Он ведь у тебя, кажется, музыкант? — почему-то спросил Андрей. — Музыкант... — вздохнула Лена.
— И что ты решила? — Лена налила Даше кофе. — Я выхожу замуж. — Даша вынула сигарету. — Наверное, это правильно. — Лена придвинула ей сахар. — Все-таки аборт — грех... — Я не потому. — Даша закурила. — А почему? — удивилась Лена. Даша не ответила. — Ты его любишь? — спросила Лена. Даша выпустила дым: — Я люблю вас... — И поэтому выходишь замуж? — усмехнулась Лена. — В общем, да. — Даша пристально посмотрела на Лену. — Звучит абсурдно, — заметила Лена. — Не так абсурдно, как кажется. — Даша отпила кофе. — Потому что ведь вы говорили, что все равно мы “увидим жизнь светлую, прекрасную, изящную”... — В этом смысле! — Лена взяла Дашкину пачку сигарет.— Можно? — и, закурив, заметила, что все так и есть, хоть это говорила и не она...
— Мам! — Максим приоткрыл дверь. — Заходи,— ответила Лена, не отводя глаз от монитора.— Что-нибудь случилось? — В общем, да. — Максим сел в кресло. — Тебя выгоняют из института? — по-прежнему глядя на экран спросила Лена. Максим усмехнулся. — Денег нужно? — опять спросила Лена. Максим не ответил. — А что тогда? — Лена мельком взглянула на сына. — Я женюсь... — четко выговорил Максим. Лена на секунду замерла, а потом всем корпусом повернулась к сыну: — На ком? — На Дашке... У Лены потемнело в глазах. — Так это... — выдавила она, плохо соображая и закончила: — Это почему? — Ее родители сказали: “Или выходи замуж, или делай аборт...” — Вот и пусть делает! — закричала Лена. — Нет,— твердо возразил Максим,— потому что... — Это грех? — перебила Лена. — Так не твой!.. — Не потому, — мотнул головой Максим, — а потому что тогда она за меня не выйдет... — И прекрасно! — опять крикнула Лена. Максим промолчал. — А как же твоя музыка? — не унималась Лена. — А разве не ты говорила, что “и любовь — мелодия”? — Не я! — Лена резко встала. — А кто? — нахмурился Максим. — Пушкин! — Лена прошлась по комнате. — Это все равно, — спокойно сказал Максим. Лена остановилась напротив сына: — Но она тебя не любит! — и, как бы желая сделать ему еще больнее, добавила: — Точнее, любит, но не тебя... — А кого? — хмуро спросил Максим. Лена сглотнула: — Это не важно! — Вот именно! — Максим встал и направился к двери. — Но она ведь даже не красивая! — в отчаянии крикнула Лена. Максим остановился: — А что по-твоему красота? Девяносто-шестьдесят-девяносто? — и, не дожидаясь ответа, вышел из комнаты.
— Почему “ужасно”? — спросил Степан. — Потому! — огрызнулась Лена. — Это не ответ, — спокойно сказал Степан. — Понимаешь, — Лена хрустнула пальцами, — она живет не ближним, а “дальними морями” и “небом в алмазах”... — А разве не ты научила ее любить дальнее? — сощурился Степан. — Не я! — закричала Лена. — А кто — Пушкин? — подначил Степан. — Не знаю! — опять закричала Лена. — Я как раз считаю, что любить нужно ближнего! — Да ну? — делано удивился Степан. — Это почему? — Потому что он мой сын! — отрезала Лена. — А-а... — усмехнулся Степан. — Но он-то ее любит. — А она любит меня! — в отчаянии крикнула Лена. — Это не важно... — Степан взял сигарету. — То есть как это “не важно”? — застыла Лена. — А что важно? — Что? — Степан помял сигарету в пальцах. — Что он любит ее, она тебя, ты... — Степан сломал сигарету,— своего любовника... Лена вздрогнула и выпалила: — А он — тебя! — Вот видишь,— не моргнув глазом продолжал Степан, — а я — тебя...—
Еще была солистка Леночка, Она была влюблена в ударника, Ударнику нравилась Оля, А Оле снился соло-гитарист И иногда учитель пения...
Лена прошла по трапу и ступила на палубу. — Вот уж не думала, что ты действительно приплывешь на корабле... — Почему? — пожал плечами Андрей.— Это не трудней, чем приехать на автомобиле: нужно только взять разрешение Мосводоканала...— И добавил: — А может, и проще: пробок нет. Лена прошлась по палубе. — А здесь есть кухня? Андрей кивнул. — А душ? Андрей снова кивнул. — Покажешь? — повернулась к нему Лена. — Лучше я покажу тебе кровать,— обнял ее Андрей и вдруг спросил: — А где твои вещи? — Понимаешь...— подняла на него глаза Лена,— в сентябре у Максима с Дашкой свадьба... Андрей закурил. — А в октябре,— продолжала Лена,— у нас со Степаном.— Фарфоровая. — Ты хочешь сказать,— Андрей затянулся и выпустил дым,— что ты другому отдана, хоть ты ему и неверна? — Хорошо, что ты любишь стихи...— Лена опустила глаза и добавила: — Андрей стряхнул пепел. — А в декабре у Дашки роды...— не поднимая глаз сказала Лена. — Старая песня,— усмехнулся Андрей и продекламировал:
Учитель пения имел роман с географичкой, Он даже хотел развестись, но что-то его держало, Возможно, трое детей, а может, директор школы, Ведь тот любил учителя пения... —
Андрей сделал несколько затяжек и закончил:
Вот такая вот музыка, Такая, блин, вечная молодость...
— Степан говорит, что это про нас,— тихо сказала Лена. — Твой муж, как всегда, прав...— Андрей бросил окурок за борт. — И ты прав...— еще тише сказал Лена. — Да ну? — хохотнул Андрей. — Красота — это действительно не молодость...— задумчиво проговорила Лена.— Я ведь отказалась писать ту статью... — Какую статью? — не понял Андрей. — Ну... про отмену старости... — А-а...— вспомнил Андрей и усмехнулся: — Почему? Ты, помнится, так горела этой идеей... — Потому что молодость — это не долголетие,— твердо сказала Лена. — А что? — Не знаю...— посмотрела куда-то сквозь Андрея Лена.— Может быть, музыка... Вернуться назад |