ИНТЕЛРОС > №11, 2016 > «Литература в моем детстве — от деда»

Вадим МЕСЯЦ
«Литература в моем детстве — от деда»


06 декабря 2016

Вадим Месяц, поэт, прозаик, издатель (госква)

 

Любимая книга моего детства — «Шёл по городу волшебник». Это первая толстая книжка, которую я взял в школьной библиотеке, прочитал и вернул. Для меня это все было ритуальным действием, вхождением во взрослый мир. Книжка была в твердом переплете. Ее посоветовала мне женщина-библиотекарь. Это тоже важные детали ритуала. В книжке рассказывалось о том, как у мальчика оказывается в руках волшебная коробка спичек: сломаешь одну — тут же исполняется любое твое желание. Дети заказывали мороженое, мужчины — пиво, острова и авто. А я думал: почему мальчик не заказывает себе миллион таких спичечных коробков и не лишает волшебства спички, оказавшиеся в руках его недоброжелателей. В правилах это обговорено не было. Впрочем, если бы он до этого додумался, книжка бы не состоялась. А тут — приключения, перемещения в пространстве и времени.

Литература в моем детстве — от деда. Он был на всех стройках и войнах Советского Союза. Читать ему было некогда. Но вся его жизнь состояла из историй про охотников, рыбаков, контрабандистов. Большую часть жизни он был шофером-дальнобойщиком: перевозил грузы на Крайнем Севере и Дальнем Востоке. Книжки для меня читал с азартом ребенка. Мы быстро осилили «Волшебника» и перешли на «Урфина Джюса». В угрюмом садовнике дед узнавал себя. Идея деревянного войска его необычно вдохновляла. Дело оставалось за малым: найти живительный порошок. Мы верили, что он существует. Если мне под руку попадались сухие травы, я растирал их пальцами и посыпал неодушевленные предметы.

Мы прочитали с ним трилогию про Незнайку, «Робинзона Крузо», «Гекльберри Финна», «Последнего из могикан», начали присматриваться к «Моби Дику». Играли в линию Маннергейма, в барона Унгерна и атамана Семёнова, Халхин-Гол, озеро Хасан, в Прагу и Берлин. Занялись постройкой воздушного шара, а потом и — космического корабля. К полету на Луну мы готовились основательней всего. Даже начали возведение во дворе небольшого космического городка. Сколотили из дощатых ящиков какую-то халупу, которую называли штабом. Дед принес большой бесформенный кусок стали, найденный в металлоломе, и сказал, что его можно растянуть и сделать обшивку корабля. Особенно ему нравился иллюминатор, который он не очень ровно вырезал из куска плексигласа, и пришел с ним, подсунув его под шапку наподобие маски.

Штирлица уважал почти так же, как Робинзона Крузо. В предыдущих жизнях дед был и Урфином Джюсом, и Оцеолой, и Шерлоком Холмсом. Но делом его жизни было стать Робинзоном Крузо. Он умел жить один. На дальней трассе, охоте, рыбалке. Мог найти в незнакомой деревне сто пасхальных яиц, попасть в глаз белке из кремневого ружья, добыть зайца или кабана. Однажды, когда он спал в лесу, через него переступил лось.

На Финской дед служил пулеметчиком. Когда прикуривал в ночном окопе, снайпер прострелил ему оба обшлага полушубка. На Второй мировой поначалу работал механиком при самолетах. Был переведен в шоферы после случая мародерства в Польше. Ребята выдавливали окна в хлевах у хуторян и воровали свиней. Чтобы это происходило без лишнего шума, смазывали стекло солидолом. Следствие привело в мастерскую прапорщика Машукова на аэродром. Доказать сговор не удалось, но деда разжаловали. В Берлин он въехал на студебеккере.  

Дед ненароком внушил мне мысль, что литература должна быть интересной, как жизнь, и что жизнь надо прожить интересно. Он, как и Герман Мелвилл, предпочитал литературу для людей литературе для писателей, хотя о существовании второй, конечно, не догадывался. Отсюда мои манифесты о «поэзии действия» и «романе, размером с рассказ».

Недавно с моим сыном Артёмом мы ездили в Сибирь. Он инженер по складу ума. Я рад, что у него с детства будет фотография с Генеральным конструктором ракетного завода.  

Я не переживаю, что мои дети мало читают. Артемий уже несколько раз побеждал на конкурсах по робототехнике. А с Варькой мы сочинили детскую книжку «О Тёме и Варе на воздушном шаре». Варвара выдумала половину. Сказку мы издали, и она понравилась их одноклассникам. Это и есть любимая книжка моих детей. Сейчас сочиняем нечто по мотивам выдумок Дашки, моей младшей дочери. Возможно, сочинять книжки полезнее, чем их читать. Пишут мои детки довольно безграмотно, но я надеюсь, что эта напасть излечима.


Вернуться назад