ИНТЕЛРОС > №2, 2012 > Писатель Гурам Мегрелишвили
|
I этап. Как все начиналось Как и большинство молодых представителей моего поколения, в результате ничегонеделанья, игры в карты, домино и нарды, курения травки и безоглядных пьянок, я впал в глубочайшую депрессию. В моем словарном запасе с возрастающей частотой стали появляться такие фразы, как: — все, я завис... весь кончился... ничего не колышет... я уже летаю... все до фени... и т.д. К тому же из на удивление покладистого мальчика я превратился в конфликтную, злоязычную и безжалостную особу. Проблемы возникли у меня и во взаимоотношениях с родителями (ненавижу: — пап, дай два лари), я стал на дух не переносить родственников (пошли они... какой от них прок?!), возненавидел соседей (и у этого лоха такая машина?!) и едва не стал полицейским. Нервы у меня разошлись вовсю. Ни работы, ни перспективы найти работу, ни перспективы появления перспективы найти работу. Короче, единственная мечта, что у меня осталась — поскорей бы состариться и умереть. И тут мне в руки попала американская книга мудрых мыслей. В ней было написано:
II этап. Что было написано в американской книге мудрых мыслей: “Если не знаешь, что делать — женись!” Честно говоря, эта мысль произвела на меня такое впечатление, что я серьезно стал подумывать о женитьбе (к тому же я пришел к выводу, что это — вещь выгодная, поскольку приобретаешь постоянного сексуального партнера). Я срочно влюбился и через полтора месяца мы поженились. Празднование и медовый месяц пропускаю и перехожу к следующему этапу.
III этап. Самая социальная история Мы с Тико обычно и так просыпаемся поздно, а в тот день вообще — открыли глаза в шесть часов вечера. — Эй, встань, помоги ей! Безобразие, что за ленивая жена мне досталась! — Помолчал бы, Ноцаркекия1! — Ноцаркекия или нет, но при возне в золе рождаются гениальные идеи. — Ох, ох, ох! Ну и чокнутый же хвастун ты у меня! Чокнутый, чокнутый! — Не заигрывай и вставай, говорю, имей совесть! — Ну, еще пять минуточек, а?! — О-о, вставай, а то сейчас выпихну из постели. Недовольно бормоча, Тико выскользнула из-под одеяла и начала одеваться. Одеваться она умеет очень зазывно, и: — Иди ко мне, котеночек мой! — Пошел ты... Сначала прогнал, а теперь? — Ну иди же! — Нет! — Иди сюда. Если встану, хуже будет! — Да ну?! Я вскочил и схватил ее в объятия. Она ускользнула и запрыгнула на кровать. Я бросился за ней, и мы начали гоняться по комнате. Тико визжала и удирала от меня. Я кидал в нее то подушки, то одежду, и от этого она веселилась еще больше. На шум в комнату заглянула моя мама и, поняв в чем дело, вышла со смехом — сумасшедшие, да и только! Тико смутилась — хватит, стыдно. Я воспользовался моментом и крепко обнял ее. В ответ она повисла у меня на шее, но потом вдруг засмеялась и выскользнула. Я исхитрился дотянуться до нее, и ее лифчик остался у меня в руках. — Ой! — Эй, что это? — Ты что, зверь, что ли?! — Я что, нарочно, по-твоему?! — Покажи, совсем испортил? Эх, теперь и не зачинить! — Не зачинишь и не надо, мать его... выбросим! — Ну да, а что я сегодня к Лии надену? — А другого нет? — Не знаешь, что нет? — Тогда иди так. — Так — как? Без лифчика? — Ну и что? — Ты что, совсем?.. — Возьми у моей мамы деньги и купи новый. — О-о, как я ей об этом скажу, да и купить не успею. — Да что там, сбегаешь и купишь. — Я не могу просить денег у твоей мамы. — ... — Сам скажи! — А что я ей скажу? — Ну скажи ты! — Что сказать, “дай деньги Тико на лифчик”? — Тогда у отца возьми. — Когда он придет! — Тогда займи у кого-нибудь.. Не то, что мне делать, Дато, не пойти? — Кто этот кто-нибудь? — Возьми у Серго. — Я и так ему тридцать лари должен, не могу еще попросить. — ... (Пауза.) — А если ты своей маме позвонишь? — О-о, я не могу ей сказать, что мне деньги нужны. — Ну, а что делать? Тико не ответила, вышла из комнаты и принялась за стирку, а я понял, что настало время искать работу, и наступил
IV этап. Продолжение самой социальной истории В газете бесплатных объявлений я опубликовал такой текст: “Молодой, талантливый писатель ищет работу, с соответствующей зарплатой. Т: 722514”. Где-то на третий день мне позвонила одна молодая дама и предложила достаточно высокооплачиваемую работу. Мы договорились о встрече, и я пошел. Дама была очень мила... Обещала мне славу и горы денег, убедила меня занять деньги, приобрести товар на пятьдесят лари, поручила мне его реализовать и вдобавок обещала проценты, если приведу к ней таких же, как я, желающих. Товар этот я с трудом всучил родственникам и изменил текст объявления:
“Молодой, талантливый и симпатичный писатель ищет работу, с сетевым маркетингом не обращаться. Т: 722514. Дато”. Обратилась ко мне дама, которой надо было привести в порядок документы и личные записи покойного супруга. И за какие-то семь часов я заработал тридцать лари, и Тико купила, наконец, этот треклятый лифчик... но потом целую неделю никто не звонил, и я дал объявление уже в бегущей строке (здесь слово стоит лари):
“Писатель ищет работу! Т: 722514. Дато”. Вначале позвонили какие-то девчонки, ого-го, писатель, заорали и отключились, потом — какой-то (оказывается, известный) пожилой писатель и выругал
V этап. Как появился Этот, четвертый — Алло, слушаю! — Будьте добры, господина Давида! — Я слушаю. — Здравствуйте, я звоню по поводу вашего объявления. — Да-да. — Я хочу знать, какую работу вы можете выполнить? — Видите ли, вообще-то я писатель, но справлюсь с любой бумажной работой. — Только с бумажной? — Ну-у... в зависимости от того, что вам конкретно нужно... Я могу делать и кое-что другое, например... — Тогда знаете, что... может, завтра в двенадцать часов встретимся у метро Гоциридзе и все обговорим, если вас устраивает, разумеется? — Да-да, нет проблем, я буду. — Хорошо. — А как я вас узнаю? — Ха, я сам вас узнаю, ведь вас, писателей, сразу видать! Я рассмеялся: — Нет, правда, как вас узнать? — Кто там будет самый тяжеловесный — это я. На следующий день с половины двенадцатого я стоял у входа в метро. “Тяжеловес”, конечно, меня не узнал, и я сам подошел к нему: — Простите, вчера вечером по телефону мы не с вами говорили... ну... по поводу объявления? — А-а, ты Дато? — Да. Простите, ваше имя? — Вахтанг, Вахо. Мы сели в его машину и поднялись на второе плато Нуцубидзе. Квартира Вахтанга была обустроена со вкусом. Чувствовалось, что недостатка в деньгах он не испытывает. — Дато, честно говоря, я хочу сначала присмотреться, подойдешь ли ты. Поэтому у меня такое предложение: — два-три дня походи сюда, я посмотрю, дам тебе элементарные поручения, и если понравишься — я тебя найму. — И все же, что я должен делать? — Пока ничего. Что касается этих двух дней, возьми эти сто лари. Это аванс, вернее, зарплата за эти два дня. — А если я вам не понравлюсь? — Если не понравишься... Ха, найду другого писателя, их же пруд пруди! Да, и впрямь, принеси мне что-нибудь свое, посмотрю, что ты там пишешь! Я отнес ему кое-что; он прочел и похвалил: — Молодец, сгодишься! Эти сто лари, что я принес домой, были восприняты как божья благодать. Мы высказали тысячу предположений, что может входить в мои обязанности. — Может, он подаст тебе какие-нибудь идеи, чтобы ты написал от его имени, — сказал отец. — Мне кажется, он меценат, но не осмеливается прямо предложить тебе помощь, а так... — сказала мама. — Да кем бы он ни был! Сто лари за два дня!.. О чем ты, Дато! Считай, наша жизнь наладилась! — обняла меня Тико. — Само собой! Да хоть в кирпичный цех меня работать пошлет!.. Пусть столько платит, и если хочет, хоть плеткой меня хлещет! — согласился я и начал мечтать: 1-я мечта: если так будет продолжаться, я расплачусь со всеми долгами. 2-я мечта: помещу Тико в самый хороший роддом и хорошо обустрою детскую. 3-я мечта: этим летом поедем на море, оттуда — в горы, потом еще куда-нибудь. 4-я мечта: со временем придумаю еще что-нибудь! Эти два дня я ничего такого не делал, просто отвечал по телефону и сам напросился пойти на рынок. Зато на третий день он угостил меня хорошим вином и объяснил, что я должен буду делать. В мои обязанности будет входить: а. Каждый день в пять часов приходить к Вахтангу. б. Обнажаться до пояса. в. Ложиться на тахту. И Вахтанг будет стегать меня специально изготовленной из медвежьей кожи плеткой. За каждый удар мне полагается десять лари. — Ну и юмор у вас! Можно подумать, вы серьезно!— заговорщически улыбнулся я. — А кто сказал, что я шучу? — он тоже улыбнулся. (Разумеется, здесь пауза, поскольку момент кульминационный!) Я захохотал, он вторил мне. — Ну и шутник вы! Надо же придумать такое, ха-ха-ха! — Да уж! Ну ты думай, по-моему, хи-хи, предложение неплохое. Ударов десять в день выдержишь! — он смеялся и не сводил с меня глаз. Внезапно я прекратил смех. — Вы что, серьезно? — А что несерьезного ты во мне заметил? Я молча встал и направился к двери. Потом внезапно повернулся и стал орать. Он тихо, не издавая ни звука, слушал меня. От этого я еще больше растерялся и замолчал. Развернулся и ушел. Дома меня выслушали молча. Потом каждый высказал свое мнение: Мама: — Да-а, не знаю, он больной какой-то... И у каких людей деньги, а?! За один удар десять лари! Деньги-то хорошие, да тебя жалко, исполосует он тебе спину в клочья, лучше что-нибудь другое поискать. Да и эти сто лари ведь у тебя остались! Тико: — И отчего это всякая дрянь на тебя выходит, а! Ты должен был его вздуть хорошенько, знал бы он тогда! И зачем нам такие деньги, если ты заболеешь!.. Ни роддома, ни моря, вообще ничего не хочу! Отец: — Вот, блин..! Во времена коммунистов этого подонка засунули бы куда следует, а сейчас... Дело-то в чем, знаете? Этот негодяй нам не оставляет выбора; вынуждает... Ты понимаешь?! Он ведь специально вначале эти сто лари дал, чтобы... Блин!.. Однако, чем на толкучке нервы трепать, пойду я сам к этому подлюге и пусть лупит, сколько выдержу. Ну, как в царские времена! Этим он не меня, а сам себя унизит, если хотите знать! Я: — Я не понимаю, почему ты должен пойти? Если кто и пойдет, так это я... а я не пойду, этого еще не хватало, чтобы какой-то урод меня бил... да пошел он! Но в интимные минуты жена посетовала: — А как хорошо было бы, если бы он что-нибудь другое тебе предложил, мы бы на море поехали. И я решил: — К черту, пойду и пусть бьет меня. Правда, если?! В принципе он и фамилии-то моей не знает, да и не узнает. Ведь скольких писателей зовут Дато!.. Вот поднакоплю немного денег, выматюкаю его хорошенько, отхлещу его же плеткой и уйду! (На этом эта история могла бы и закончиться, но она не кончается!)
VI этап. Просто этап На следующий день я посетил Вахтанга; при виде меня он иронически улыбнулся, и я едва не повернул обратно, но все же вошел. Пока я раздевался, он наелся и подошел ко мне, срыгивая. — Сколько выдержишь? — Откуда мне знать?! Скажу, когда не смогу больше. До десятого раза ударял очень больно. Потом устал, что ли, но так больно уже не было. На сорок пятом переспросил: — Не хватит? — Нет! Ударил еще пять раз и остановился — не могу больше. Потом достал кошелек и отсчитал деньги. За полчаса я заработал пятьсот лари— это трудно было себе представить! — Вообще-то за столько ударов мне полагается скидка! — хохотал Вахо. Насупившись, я не отвечал ему. — Эй, парень, прекрати! Ты чего бычишься? Не хочешь — так писатели сами просятся! Скажи, другого возьму. — Да я не бычусь! Больно просто, не железный же я! — Меньше бы дал себя ударить — и все; кстати, надо условиться вот о чем: если хоть один день пропустишь, потом целый месяц будешь работать бесплатно или я другого найду. — Мало ли что может случиться! — А я знать ничего не хочу! Нет — и точка! Пропускать не должен. Устраивает — устраивает, нет — всего хорошего! — Ладно, ладно! Дома меня встретили так, как будто я вернулся с поля боя. При виде же такого количества денег все чуть с ума не посходили. — Давай, сынок, и я пойду! Пусть этот Вахо нас колотит! — сказал отец. Мама стала причитать и лить слезы. Тико молчала. — Если так продолжу, и машину куплю, и квартиру!— подумал я и мечтательно вздохнул. Потом у меня выходило где-то двадцать-двадцать пять ударов в день. Вахо был доволен, мы тоже. Как-то раз к нам заявился наш родственник и после долгих уверток попросил меня вот о чем: — Сынок, может, и моего Тамази устроишь на такую работу? Бедный мальчик от переживаний уже сам не свой. Скажи своему хозяину, может, и его возьмет? Так-то он худенький, да обещает, что выдержит!.. Благослови тебя господь, может, поможешь нам стать на ноги? На тебя надежда, ты же знаешь, мы в долгу не останемся! Я, конечно, настрого запретил своим говорить, как я зарабатываю деньги, Тамази же на меня обиделся. Между тем прошло более двух недель.Тико была на седьмом месяце, и я с таким нетерпением ждал появления своей кровиночки, что плевал на то, что уже не мог ложиться на спину. Деньги на машину я набрал, вот-вот должен был купить, но колебался, не лучше ли добрать еще и купить собственную квартиру. Но неожиданно мои раны распухли, нагноились и стали нестерпимо болеть. Я уже не мог выносить более пяти ударов. Вахо был недоволен и пригрозил, что выгонит. — А если я временно вместо себя кого-нибудь приведу? — Нет. Или ты будешь, или я сам найду другого. — Господин Вахтанг, я не могу больше... если не подлечусь, может так осложниться, что у меня белокровие разовьется. — А мне что за дело? Мы же договорились, что ты ни одного дня не пропустишь?! Мне эти удары нужны комплексно, не понимаешь?! Что я, садист какой, что ли?! Дома: — Я убью этого сукина сына! Волочешь, как он давит на меня?! Знает, что я не могу больше — и давит. Свинья он, это же не человек! — А если отпуск попросишь? — Да нет, он и на один день меня не отпустит. — Бедняжка ты мой! — Бросать надо, мочи нет больше, деньги же не все в жизни! — Может, потерпел бы еще немного, собрали бы на квартиру и... — Не понимаешь, не могу больше... н е м о г у!.. У Вахтанга: — Господин Вахо, я больше не смогу к вам приходить... не могу больше терпеть... Не то, что мне не хочется приходить к вам, но... Вот, смотрите, что делается с моей спиной... вот здесь, правее... А-а, осторожно... да-да... вот здесь! — И правда — гноится здорово... что поделаешь, придется искать другого... Но ничего... приятно было работать с тобой! — Спасибо — мне тоже! И еще — у меня есть шанс, что потом вы меня опять примете?.. Нет?.. — Нет, это не в моем стиле! Впрочем, есть один вариант — освободилась другая вакансия, могу перевести тебя туда... Только должен будешь быть со мной целый день и получишь по двести лари. — Я согласен... А что за работа? — Нет, не думаю, чтоб ты согласился... наверное, и придется подыскать другого... — Да вы скажите, может, я согласен?! — Нет, не думаю. — О-о, да скажите же!.. — Ты должен будешь держать, когда я мочусь. На меня напал смех... долгий, заливистый смех... но на этот раз я не стал орать... почему-то мне вспомнился мой еще нерожденный сын, некупленные еще квартира и машина, отдых на море и в горах... и я придержал язык!..
VII этап — Господин Вахтанг иногда такие странные предложения делает, что диву даешься, блин...
1 Ноцаркекия — дословно — “копошащийся в золе”, фольклорный персонаж, бездельник. Вернуться назад |