ИНТЕЛРОС > №4, 2020 > По прозванью человекиПо прозванью человеки30 декабря 2020 |
ПО ПРОЗВАНЬЮ ЧЕЛОВЕКИ
Александр Габриэль. По прозванью человеки. Издательство «АураИнфо». – Санкт-Петербург, 2017; Небосвод несвободы. Издательство «Геликон Плюс». – Санкт-Петербург, 2017; А. Габриэль. «Дети Ра», №5, 2019; «Крещатик», №3, 2020; «Нева», №8, 2020.
Александр Габриэль – поэт, мыслящий нестандартно, неожиданно, непредсказуемо. Его стиль, давно сложившийся, хорошо известен ценителям поэзии. Яркая образность, метафорическое видение, ирония и, в особенности, самоирония, свойственные этому поэту, вызывают живой читательский отклик:
До чего ж хорошо! Я – иголка в стогу. В школу я не пошёл. В школу я не могу. В суматохе родня, носят пить мне и есть… Мне везёт: у меня тридцать восемь и шесть. Растревожена мать. В горле ёж. Я горю. У соседей слыхать, сколько лет Октябрю, А в постели моей толстый томик Дюма.
В палитре поэтических приёмов Габриэля – разнообразных и варьирующихся – уверенность в том, что мир, окружающий автора, выстроен эмоционально, неравнодушно, внимательно по отношению к человеческой жизни. Он слышит и видит чужую боль и тоску, вглядывается в простые житейские сюжеты, обнаруживая свои личностные человеческие качества:
Он к ней приходит не слишком часто, Ну что поделать, не может чаще. А в ванной тюбик – с зубною пастой, Ему два года принадлежащей. Она и речка, и переправа… А он – женатый. Совсем женатый. Хотя об этом не стоит, право.
Кажется, что тема избитая. Такие простые строки, так выстроена печальная повесть о любви. А вот и ещё банальная история:
Он знает давно: ничто под луной не ново, но, верность пустой мечте до сих пор храня, шесть дней из семи в неделю он ждёт седьмого – всего одного достойного жизни дня. Один только день в неделю – его вершина, И там пустоты кончается полоса…
В субботу ему разрешают увидеть сына. На три часа.
Знакомо? А вот у Габриэля это звучит так остро, вызывая боль и сочувствие к героям этих стихотворений. При всём версификационном мастерстве поэта, демонстрируемом в других его стихотворениях, эти, вытянутые из житейской прозы кристаллы поэзии дорогого стоят. Объяснением этому феномену служат строки из другого стихотворения поэта:
Что нам, январь, твой ледяной улов. и свет звезды, в холодном небе тающий, на фоне наших, самых важных слов, которые не сказаны пока ещё? И что с того, что ночи дольше дней и тучи собираются на вече? Почти всегда январского сильней сердечное. Людское. Человечье.
А это уже из новых стихов Александра Габриэля: Из куста – стрекотанье беспечных цикад… Я случаен, как зритель в партере. И нырнул в океанские хляби закат, словно кровь из небесных артерий. Всё застыло в тиши уходящего дня, и мальчишка так странно похож на меня: ожила, словно в зыбкой истоме, фотокарточка в старом альбоме…
Это какая-то иная интонация. Это звучит оглядкой на былое. Тут сквозит мудрость созревания. И узнаёшь поэта с его неповторимым характером, и слышишь эти новые нотки. Повторю свои слова из давнего уже отзыва на стихи Александра Габриэля: «его игра со смыслами – вовсе не игра, цель другая: дать слову новое дыхание, обострить восприятие поэтической мысли». Но зрелость пришла. Дыхание новых стихов ощутимо.
Мы застряли в зимней паутине – каждый человек и каждый дом… Говорят, что лето в Аргентине, но отсюда верится с трудом…
Но глядятся в снегопад искристый, презирая стылые ветра, гордые деревья-декабристы на Сенатской площади двора.
Именно в ожидании новой книги поэта читаем:
И скупые прохладные ноты заполняют вечернюю высь… Ведь осталось лишь то, без чего ты не хотел и не смог обойтись.
Вернуться назад |