ИНТЕЛРОС > №1, 2020 > Стихи Фаина Гримберг
|
Фаина Гримберг
СПОКОЙНОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ Фантазия
Валентине Стефаненко и Венсану Молли
Мы бродили вдоль Енисея Мы поднимались в горы Валя жила в детстве на берегу Енисея в поселке Черемушки Теперь она туда ездит каждое лето Я поехала с ней Я уговорила моего сына-подростка поехать с нами И вот мы идем мы живем Валя, хакаска Зоя, мой сын Венсан и я Утром Зоя здоровалась с восходящим солнцем поднимала к нему руки Дома у нее был цветной телевизор потому что ее русский муж работал на золотых приисках Она научила Валю есть зимнюю рябину и не бояться медведей Это были горы Западные Саяны Тайга Десять километров Мы идем от поселка по гравийной дороге до тропы идем по лесу до курумника идем по торчащим из-под камней корням кедров Подъем на курумник И вот луга высокогорья Вот маленькие кедры и хребет Борус Только на самом деле кедр – это такая сосна это сибирская сосна А пока до курумника дойдешь по лесу оводы преследуют, как войско летящих врагов Но вот уже на высокогорье только редкие осы и пауки ползучие на камнях И какие-то еще существа существуют под корнями деревьев А река она даже не текла она шла, она катилась вдоль гор она виделась сине-серой и темно-голубой А небо виделось беловато-серым И клочковатые, немного прозрачные облака И сладкая черника поздним летом Валя собирала ее скребком в такую деревянную посуду У Венсана пальцы и губы почернели от черной черники Это детское что-то в нем и у меня нежность до слез Почему-то я вспомнила как мой маленький сын вставал в кроватке на матрасике застеленном белой чистой простынкой в мелких бледных цветочках голенький вставал на ножки толстенькие ножки и сердито вцеплялся пальчиками в перильца У него были такие мягкие маленькие волосики Я схватывала его на ручки и целовала нежные щечки А сейчас он худенький и узколицый с каким-то своим миром в голове неоткрытым мне Мой сын становится все более незнакомым мне Я это поняла и страдала от этого своего понимания Часто когда он говорил он как будто говорил сам себе Однажды, когда мы все сидели у костра, он вдруг сказал, что хотел бы заниматься музыкой хотел бы научиться играть на саксофоне А в горах наверху вдруг становилось холодно Я просила Венсана надеть куртку Он взглядывал мрачно ему была неприятна такая мелочная опека Он нарочно не надевал куртку Я училась терпеть Валина собака гоняла бурундуков и пищух Я смотрела на моего сына Он бегал из стороны в сторону за собакой Собака громко лаяла Я боялась смотреть на него потому что ему не нравилось, когда я так пристально смотрела на него Поэтому я быстро водила глазами сверху вниз – от его черноволосой, коротко стриженой головы и насмешливой улыбки к быстрым ногам в черных спортивных штанах Его кроссовки взлетали низко над землей Мы все так одевались, ходили здесь – в футболках, спортивных штанах и кроссовках А я еще повязала голову цветастым платком по-мусульмански закрывая лоб и надевала еще платье Я и тогда была толстая и мне было бы стыдно, чтобы штаны обтягивали зад А когда я повязывала платок, я вспоминала быстро мамину маму мою татарскую бабушку она так любила меня Но платок она так не повязывала А еврейскую бабушку, мать отца, плакальщицу на еврейских похоронах я никогда не видела она давно умерла Я боюсь за Венсана потому что в тайге ползают гадюки и если на них не наступать, они не тронут, но ведь нечаянно возможно ведь наступить и летом клещи Валя их выдергивает из шерсти своей собаки Из-за этих клещей и гадюк я совсем не могла наслаждаться красотой реки и тайги потому что я боялась за Венсана, и надо было сдерживаться и не говорить ему, чтобы он был осторожен Но вдруг я ни о чем не могла думать, даже о сыне я была вся – странное наслаждение этим воздухом, водой реки, тайгой Я была как будто живое дерево, редкая в этих местах береза я была стая бабочек светлых над лужей на дороге я была муравьиная тропинка с мелкими черными муравьями и неведомым зверем из дальней чащи я тоже была и красивой рысью с кисточками на ушах и курумником я была – каменной россыпью сползающей медленно вниз со склона горы я была В малиннике мы собирали малину Мы поднимались на большой и малый Борус и ходили к горному озеру И ночевали жили в приюте имени Пелихова Это была изба, там были сени, и нары, чтобы спать Пелихов основал этот приют для тех, кто в тайге Он потом погиб А в этой избе всегда готовили чай и еду и не ругались матом Там бывали разные люди Мы там жили и не боялись Потом эту избу-приют сожгли, но мы сейчас об этом не знаем Валя и Зоя сбивают кедровые шишки большой деревянной колотушкой собранной из двух стволов деревьев Они сами сделали колотушку Шишки сыплются на землю Мы завтракаем за длинным дощатым столом Мы обжариваем шишки в костре, чтобы не замараться смолой, и едим орехи из шишек На рассвете Зоя поднимает руки и голову к солнцу и какое-то время так стоит Она приветствует солнце На обед мы варим суп в котелке на костре жарим грибы-лисички в сковороде Мы добавляем в наш чай три листочка шаманской травы сайган-дайля «Это Россия» – задумчиво и серьезно сказал мой сын привыкший проводить лето в одной французской деревне где живут родные его русского отца возле города Лангр в Шампань-Арденнах А я думаю, что мой сын не ошибся он сказал правду.
Фаина Гримберг (Гаврилина) по образованию филолог и историк. Автор более чем двадцати книг стихов и прозы, в том числе романов «Клеопатра», «Золотая чара», «Своеручные записки Элены фон Мюнхгаузен», «Судьба турчанки, или Времена империи» и др. Сборники стихов: «Зеленая Ткачиха», «Любовная Андреева хрестоматия», «Четырехлистник для моего отца», «Повесть о Верном Школяре и Восточной Красавице» и др. Лауреат премии «Различие». Вернуться назад |