ИНТЕЛРОС > №2, 2019 > Из хроники русскоязычной жизни Нью-Йорка Андрей Цуканов
|
Андрей Цуканов
ИЗ ХРОНИКИ РУССКОЯЗЫЧНОЙ ЖИЗНИ НЬЮ-ЙОРКА
* * * Алексей работал маркетером В офисе американской компании Производившей всемирно известные презервативы Работа была неплохая, но донимали проблемы с дисциплиной Он часто выслушивал выговоры от менеджеров.
Иногда в его офис залетала бабочка и садилась на край дисплея.
В офисе у Алексея были друзья Грузин Звиад и армянин Левон Звиад заведовал вэб-сайтом Левон трудился над системой безопасности офиса.
Часто они вместе дружно ловили бабочку чтобы выпустить ее в окно.
Звиад был огромный мужик любил выпить И говорил я простой человек и лублу людей Только не лублу когда на мэна пальцэм стучат Левон был человек мягкий и Звиаду не возражал.
Когда бабочка не ловилась Звиад зверел А она садилась ему на макушку.
Тот день у Алексея не заладился Ночью порвался презерватив, и жена устроила скандал Что даже нормальных гондонов принести не может Что теперь может даже аборт придется делать Что все ей в этой гребаной америке надоело И Алексей в первую очередь.
Иногда бабочка усаживалась одному из них на плечо, и все смеялись.
Скандал продолжался почти всю ночь, и на работу Алексей опоздал Его вызвал менеджер Майкл и сделал строгий выговор Алексей пробовал объясниться, но Майкл его заткнул Сказав, что еще одно слово и Алексей будет уволен.
Бабочка передернула крылышками И съежилась в пыльном углу на полу.
Алексей вернулся к себе и сел на стул перед дисплеем К нему зашли Звиад и Левон, но Алексей их не заметил Звиад глянул на Левона, тот кивнул головой и пошел в свой кабинет Звиад тихо вышел и закрыл за собой дверь.
Бабочка полетела за Звиадом Но тот закрыл дверь перед самым ее рыльцем.
Через полчаса к офису подъехали скорая полицейские и пожарные Менеджера Майкла увезли на скорой Всем сказали, что кто-то его изувечил Но свидетелей не было, видеоаппаратура не работала А менеджер молчал.
Алексей Звиад и Левон вечером пили пиво И рассказывали анекдоты про бабочек.
Бабочка веселилась всеми своими ножками И хохотала всеми своими крылышками.
* * * Столько лет заполнял я канистры Невидимыми миру слезами Слезинка за слезинкой Соленые – как кислота соляная Пробовал на себе – так и есть
А когда иссохла последняя капля терпения Взобрался на крышу одного из жилых Монстров мегаполиса Затащил туда две канистры И планомерно шагая вдоль крыши Возвращал обратно миру Невидимые ему слезы Соленые – как кислота соляная Пока запыхавшиеся от лестничной беготни полицейские Не прервали затянувшийся перформанс
Интересно, кого они спасали и от чего: Экспертиза от химии показала, что в канистрах Была чистейшая питьевая вода Poland Spring Экспертиза от медицины показала Что я здоров во всех отношениях Дай Бог каждому
Поначалу меня хотели осудить по какой-то статье Но прошли многолюдные демонстрации Те, на головы которых я лил Невидимые миру слезы Соленые – как кислота соляная Согласно экспертизе – чистейшую питьевую воду Многолюдно выступили в мою защиту И многолюдно приветствовали меня Когда я вышел – свободный, как птица И молча смотрел на небо и не мог оторвать от него глаз Ведь я пробовал на себе действие Невидимых миру слез Соленых – как кислота соляная Ведь я, стоя над бездной, собирался Слившись с последней их каплей Шагнуть вниз И когда я отвечал На дружественные приветствия своих защитников То вдруг представил себе Как бы я удивился Когда, летя вниз вместе с последней каплей Невидимых миру слез Соленых – как кислота соляная Попробовал бы ее языком и обнаружил вкус Poland Spring
А потом мы многолюдно пошли в паб Пили пиво, виски и кока-колу Закусывали креветками, гамбургерами и картошкой А сейчас я сижу под дождем в цветущем сквере Рядом с тем самым жилым монстром мегаполиса Смотрю на дарящее влагу небо И не задаю ему глупых вопросов Смотрю на подрагивавшие под напором капель листья куста С красивыми белыми цветами
Сижу Думаю Мысль
Никогда больше не буду покупать канистры И уж тем более утомлять себя подъемом на чертов шестидесятый этаж
МАКДОНАЛДС – НАШ!
Уже почти тридцать лет назад В родной первопрестольной Я занял очередь у подножья памятника Пушкину И под его безмятежно-спокойным взглядом В числе прочих любопытствующих В течение почти четырех часов Кружил в очереди по площади его имени Чтобы попасть в только что торжественно открывшийся Первый в России Макдоналдс Американскую – в числе прочих – диковинку Которых много было в лихих 90-х
Теперь эти Макдоналдсы, как грибы после дождя Рассыпались по всей России И весело и споро суетятся в них кассиры И фасовщики бургеров, картошки и прочей фастфудовской снеди И я без особой уже очереди вполне буднично Вкушал эту снедь В Москве, Питере, Рязани, Челябинске, Твери… И Бог весть еще где на просторах России
Довелось мне вкусить ее и в Америке Откуда быть пошел Макдоналдс Но что-то не так было с американскими бургерами
И только недавно я понял, в чем тут дело Когда на поэтическом фестивале в Рязани Услышал правдивую историю о происхождении бургеров
В начале прошлого века жили в Рязани Честные удалые трактирщики братья Макошины Славились своими котлетами да картошкой жареной Но пришла власть советская и закрылся трактир А братья оказались в Америке
Делать нечего – стали в Америке трактир налаживать Котлеты да картошку жарить – народ кормить И повалил к ним народ – вкусно ведь, и недорого
Но не верил никто в Америке, что еда эта – русская Для них, глупых, русская еда – икра черная да красная Да осетры там, да стерлядь – вкусно, но дорого А это – фаст фуд, быстрое питание Так и прижилось это слово
А тут еще супостаты – менеджеры американские Втерлись в доверие к братьям Стали подмену творить, качество пищи снижать Чтобы инкам повысить И назвали котлету рязанскую бургером А чтобы рекламу лучше творить свою американскую Оставили от фамилии братьев первые три буквы И добавили привычное для американского слуха слово доналдс
Увидев такое непотребство, братья Макошины Сказали: нечестное дело творить не можем И ушли, как водится, в светлые дали А по Америке размножились Макдоналдсы Торгующие испорченными рязанскими котлетами Под названием бургеры Ну а картошку они справедливо считали искони своею
Но в лихие 90-е правое дело братьев Макошиных Вернулось на свою историческую родину И опять приобрело российский дух Хоть и стало зваться иноземным именем
Так зайдем же в ближайший Макдоналдс Вкусим родного рязанского биг-мака, Тамбовской картошечки фри И выпьем российской парной кока-колы Во славу рязанцев братьев Макошиных С легкой руки которых по всей России Кормят народ быстрой и недорогой едой Бургерами и жареной картошкой.
Андрей Цуканов – поэт, прозаик, эссеист, переводчик. Окончил филологический факультет МГУ. Автор книг стихов «Акт» (1992), «Тридцать три» (1996), «Тотемы» (2018) и учебника по истории философии для школьников. Публикации в журналах «Арион», «Новое литературное обозрение», «Знамя» и др. В соавторстве с Людмилой Вязмитиновой выпустил сборник эссе о современной литературе «Tempusdeliberandi. Время для размышлений» (1998). Вернуться назад |