Андрей Цуканов

 

 

ИЗ ХРОНИКИ РУССКОЯЗЫЧНОЙ ЖИЗНИ НЬЮ-ЙОРКА

 

 

*   *   *

Алексей работал маркетером

В офисе американской компании

Производившей всемирно известные презервативы

Работа была неплохая, но донимали проблемы с дисциплиной

Он часто выслушивал выговоры от менеджеров.

 

Иногда в его офис залетала бабочка и садилась на край дисплея.

 

В офисе у Алексея были друзья

Грузин Звиад и армянин Левон

Звиад заведовал вэб-сайтом

Левон трудился над системой безопасности офиса.

 

Часто они вместе дружно ловили бабочку чтобы выпустить ее в окно.

 

Звиад был огромный мужик любил выпить

И говорил я простой человек и лублу людей

Только не лублу когда на мэна пальцэм стучат

Левон был человек мягкий и Звиаду не возражал.

 

Когда бабочка не ловилась Звиад зверел

А она садилась ему на макушку.

 

Тот день у Алексея не заладился

Ночью порвался презерватив, и жена устроила скандал

Что даже нормальных гондонов принести не может

Что теперь может даже аборт придется делать

Что все ей в этой гребаной америке надоело

И Алексей в первую очередь.

 

Иногда бабочка усаживалась одному из них на плечо, и все смеялись.

 

Скандал продолжался почти всю ночь, и на работу Алексей опоздал

Его вызвал менеджер Майкл и сделал строгий выговор

Алексей пробовал объясниться, но Майкл его заткнул

Сказав, что еще одно слово и Алексей будет уволен.

 

Бабочка передернула крылышками

И съежилась в пыльном углу на полу.

 

Алексей вернулся к себе и сел на стул перед дисплеем

К нему зашли Звиад и Левон, но Алексей их не заметил

Звиад глянул на Левона, тот кивнул головой и пошел в свой кабинет

Звиад тихо вышел и закрыл за собой дверь.

 

Бабочка полетела за Звиадом

Но тот закрыл дверь перед самым ее рыльцем.

 

Через полчаса к офису подъехали скорая полицейские и пожарные

Менеджера Майкла увезли на скорой

Всем сказали, что кто-то его изувечил

Но свидетелей не было, видеоаппаратура не работала

А менеджер молчал.

 

Алексей Звиад и Левон вечером пили пиво

И рассказывали анекдоты про бабочек.

 

Бабочка веселилась всеми своими ножками

И хохотала всеми своими крылышками.

 

 

*   *   *

Столько лет заполнял я канистры

Невидимыми миру слезами

Слезинка за слезинкой

Соленые – как кислота соляная

Пробовал на себе – так и есть

 

А когда иссохла последняя капля терпения

Взобрался на крышу одного из жилых

Монстров мегаполиса

Затащил туда две канистры

И планомерно шагая вдоль крыши

Возвращал обратно миру

Невидимые ему слезы

Соленые – как кислота соляная

Пока запыхавшиеся от лестничной беготни полицейские

Не прервали затянувшийся перформанс

 

Интересно, кого они спасали и от чего:

Экспертиза от химии показала, что в канистрах

Была чистейшая питьевая вода Poland Spring

Экспертиза от медицины показала

Что я здоров во всех отношениях

Дай Бог каждому

 

Поначалу меня хотели осудить по какой-то статье

Но прошли многолюдные демонстрации

Те, на головы которых я лил

Невидимые миру слезы

Соленые – как кислота соляная

Согласно экспертизе – чистейшую питьевую воду

Многолюдно выступили в мою защиту

И многолюдно приветствовали меня

Когда я вышел – свободный, как птица

И молча смотрел на небо и не мог оторвать от него глаз

Ведь я пробовал на себе действие

Невидимых миру слез

Соленых – как кислота соляная

Ведь я, стоя над бездной, собирался

Слившись с последней их каплей

Шагнуть вниз

И когда я отвечал

На дружественные приветствия своих защитников

То вдруг представил себе

Как бы я удивился

Когда, летя вниз вместе с последней каплей

Невидимых миру слез

Соленых – как кислота соляная

Попробовал бы ее языком и обнаружил вкус Poland Spring

 

А потом мы многолюдно пошли в паб

Пили пиво, виски и кока-колу

Закусывали креветками, гамбургерами и картошкой

А сейчас я сижу под дождем в цветущем сквере

Рядом с тем самым жилым монстром мегаполиса

Смотрю на дарящее влагу небо

И не задаю ему глупых вопросов

Смотрю на подрагивавшие под напором капель листья куста

С красивыми белыми цветами

 

Сижу

Думаю

Мысль

 

Никогда больше не буду покупать канистры

И уж тем более утомлять себя подъемом на чертов шестидесятый этаж

 

 

МАКДОНАЛДС – НАШ!

 

Уже почти тридцать лет назад

В родной первопрестольной

Я занял очередь у подножья памятника Пушкину

И под его безмятежно-спокойным взглядом

В числе прочих любопытствующих

В течение почти четырех часов

Кружил в очереди по площади его имени

Чтобы попасть в только что торжественно открывшийся

Первый в России Макдоналдс

Американскую – в числе прочих – диковинку

Которых много было в лихих 90-х

 

Теперь эти Макдоналдсы, как грибы после дождя

Рассыпались по всей России

И весело и споро суетятся в них кассиры 

И фасовщики бургеров, картошки и прочей фастфудовской снеди

И я без особой уже очереди вполне буднично

Вкушал эту снедь

В Москве, Питере, Рязани, Челябинске, Твери…

И Бог весть еще где на просторах России

 

Довелось мне вкусить ее и в Америке

Откуда быть пошел Макдоналдс

Но что-то не так было с американскими бургерами

 

И только недавно я понял, в чем тут дело

Когда на поэтическом фестивале в Рязани

Услышал правдивую историю о происхождении бургеров

 

В начале прошлого века жили в Рязани

Честные удалые трактирщики братья Макошины

Славились своими котлетами да картошкой жареной

Но пришла власть советская и закрылся трактир

А братья оказались в Америке

 

Делать нечего – стали в Америке трактир налаживать

Котлеты да картошку жарить – народ кормить

И повалил к ним народ – вкусно ведь, и недорого

 

Но не верил никто в Америке, что еда эта – русская

Для них, глупых, русская еда – икра черная да красная

Да осетры там, да стерлядь – вкусно, но дорого

А это – фаст фуд, быстрое питание

Так и прижилось это слово

 

А тут еще супостаты – менеджеры американские

Втерлись в доверие к братьям

Стали подмену творить, качество пищи снижать

Чтобы инкам повысить

И назвали котлету рязанскую бургером

А чтобы рекламу лучше творить свою американскую

Оставили от фамилии братьев первые три буквы

И добавили привычное для американского слуха слово доналдс

 

Увидев такое непотребство, братья Макошины

Сказали: нечестное дело творить не можем

И ушли, как водится, в светлые дали

А по Америке размножились Макдоналдсы

Торгующие испорченными рязанскими котлетами

Под названием бургеры

Ну а картошку они справедливо считали искони своею

 

Но в лихие 90-е правое дело братьев Макошиных

Вернулось на свою историческую родину

И опять приобрело российский дух

Хоть и стало зваться иноземным именем

 

Так зайдем же в ближайший Макдоналдс

Вкусим родного рязанского биг-мака,

Тамбовской картошечки фри

И выпьем российской парной кока-колы

Во славу рязанцев братьев Макошиных

С легкой руки которых по всей России

Кормят народ быстрой и недорогой едой

Бургерами и жареной картошкой.

 

 

Андрей Цуканов – поэт, прозаик, эссеист, переводчик. Окончил филологический факультет МГУ. Автор книг стихов «Акт» (1992), «Тридцать три» (1996), «Тотемы» (2018) и учебника по истории философии для школьников. Публикации в журналах «Арион», «Новое литературное обозрение», «Знамя» и др. В соавторстве с Людмилой Вязмитиновой выпустил сборник эссе о современной литературе «Tempusdeliberandi. Время для размышлений» (1998).