ИНТЕЛРОС > №5, 2012 > Шмитт и левая мысль: пределы совместимости концепций Ирина Соболева
|
Профессор Миллар, персонаж знаменитой трилогии Линдсея Андерсона, был одержим идеей создания нового — конечно же, совершенного — биологического вида. Для этого при помощи медицинской иглы он пришивал человеческие головы к тому, что находил под рукой, например к телу барана. Но какими бы прочными ни были нити профессора, все созданные (точнее, сшитые) создания продемонстрировали гораздо меньшую живучесть, чем те виды, из органов которых они были составлены. Аналогичной тягой к экспериментальному вышиванию обладают, наверное, лишь политические философы, с благословения Жака Деррида деконструирующие и комбинирующие генетически не совсем совместимые виды, за тем исключением, что иногда результаты их работы получаются чуть более жизнеспособными, чем итог сшивания барана и человека. Например, творческий путь мыслителей вроде Дж. Агамбена и М. Оякангаса отмечен отважным стремлением соединить в рамках одной концепции правый и левый экстремумы критической теории: в их интерпретации «сторона обвинения» на суде над либерализмом представлена К. Шмиттом и М. Фуко. Понятия «правости» и «левизны» здесь скорее относятся к стилям мышления, чем к политической ориентации: Шмитт, хоть и получил в 1933 году партийный билет НСДАП, сохранил жизнь лишь благодаря поручительству Геббельса1; Фуко, пробывший членом ФКП чуть больше трех лет, был записан в левые мыслители, хотя, как он сам шутил, «был аннексирован левыми или с определенного времени получил права гражданства»2. Оба мыслителя, однако, задали координатные оси правого и левого мышления, подходящие для рефлексии большинства политических феноменов. Эти феномены являются, как правило, порождениями либеральной политической конструкции. Потому при попытке найти пределы совместимости концепций Шмитта и левых мыслителей мы вынуждены сопротивляться искушению упростить интеллектуальную работу, основывая сопоставление их концептуальной логики на критическом отношении к либерализму и чуткости к историческому контексту. Добавить концепт биополитики — и можно считать бюджетный вариант «право-левой» концептуальной логики готовым. Есть, однако, второй, гораздо более затратный способ: выявлять имплицитные противоречия в структуре политических конструкций модерна и сравнивать механизмы их разрешения с правой и левой точек зрения. В качестве иллюстрации рассмотрим, как привлечение и совмещение логики Шмитта и Фуко позволяют по-новому посмотреть даже на неоднократно исследованные проблемы, возникающие с употреблением понятия «суверенитет» в условиях трансформации суверенных государств3. И для Шмитта, и для Фуко очевидно парадоксальное свойство суверенитета, не улавливаемое в либеральной логике, а именно совмещение в акте международного признания государства суверенности и легитимности власти. В самом деле, с признанием суверенитета конкретного политического объединения косвенно признается и легитимность власти, это объединение создающей. Лишь с привлечением концепций Шмитта и Фуко возможно обнаружение противоречия между современным пониманием легитимной власти и инерционным употреблением понятия суверенитета в качестве основания утверждения этой легитимности. Совмещая взгляды Шмитта и Фуко, мы продемонстрируем, что восприятие суверенитета как основы легитимности обусловлено заложенной в нем амальгамой юридического и сакрального и является частным случаем характерной для западноевропейской политической традиции придания технике властвования самостоятельной ценности. Подобно тому как христианство содержало в себе секулярный посыл, суверенитет как политический нарратив абсолютизма изначально нес в себе геном демократизации.
1. Филиппов А. Критика Левиафана // Шмитт К. Левиафан в учении о государстве Томаса Гоббса / Пер. с нем. Д. В. Кузницына. СПб.: Владимир Даль, 2006. С. 89. 2. Фуко М. Ответы философа // Фуко М. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью / Пер. с франц. С. Ч. Офертаса; под общ. ред. В. П. Визгина, Б. М. Скуратова. М.: Праксис, 2002. С. 172. 3. Соболева И. Будущее мировой политики: через разрешение противоречия между принципом государственного суверенитета и правом наций на самоопределение — к новой эре международных отношений // Государственный суверенитет vs право наций на самоопределение: Сб. науч. ст. / Отв. ред. А. Л. Рябинин; ред.-сост. Г. В. Лукьянов. М.: Изд. дом ГУ–ВШЭ, 2011. С. 9–10. Вернуться назад |