Суды разъясняют…

Правомерна ли цензура переписки заключенных в следственных изоляторах?

В силу необходимости защиты конституционно значимых ценностей, недопущения искажения самого существа права заключенного под стражу лица на помощь адвоката (защитника), с одной стороны, и исключения возможных злоупотреблений этим правом – с другой, Конституционный Суд Российской Федерации признал цензуру переписки такого лица со своим адвокатом (так называемой привилегированной переписки) допустимой при условии, что у администрации следственного изолятора имеются разумные основания предполагать злоупотребление правом на адвокатскую тайну или разумные подозрения относительно противоправного характера переписки.

Выводы, к которым пришел Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 29 ноября 2010 года № 20-П, применимы и к переписке лица, содержащегося под стражей, с другими, помимо адвоката, адресатами, за исключением указанных в части 2 статьи 21 ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», согласно которой не подлежат цензуре предложения, заявления и жалобы, адресованные прокурору, в суд или иные органы государственной власти, которые имеют право контроля за местами содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых, Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации, уполномоченным по правам человека в субъектах Российской Федерации, в Европейский Суд по правам человека.

Целевое назначение регулирования отношений, возникающих по поводу цензуры корреспонденции обвиняемых и подозреваемых, содержащихся под стражей, как следует из статей 20 и 21 ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» во взаимосвязи с положениями УПК РФ, в том числе частью 1 статьи 97 «Основания для избрания меры пресечения» и статьей 108 «Заключение под стражу», – предотвращение преступлений, разглашения государственной или иной охраняемой законом тайны; передачи сведений, могущих помешать установлению истины по уголовному делу или способствовать совершению преступления, недопущение угроз свидетелю, другим участникам уголовного судопроизводства, уничтожения доказательств, воспрепятствования иным путем производству по уголовному делу.

Цензура переписки лиц, содержащихся под стражей, допустима, таким образом, при наличии обоснованных подозрений в том, что такая переписка ставит под угрозу безопасность следственного изолятора или носит противоправный характер, прежде всего в тех случаях, когда именно на необходимость исключить возможность воспрепятствования производству по уголовному делу со стороны подозреваемого или обвиняемого указывает суд в обоснование решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, тем более что такое решение уже само по себе влечет для лица, в отношении которого применяется данная мера пресечения, соответствующие ограничения. Что касается переписки, которая осуществляется с нарушением порядка, установленного ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» и предусматривающего, что любая переписка подозреваемых и обвиняемых, содержащихся под стражей, – как подлежащая, так и не подлежащая цензуре – осуществляется только через администрацию места содержания под стражей, то в случае выявления такого нарушения соответствующая корреспонденция безусловно должна подвергаться цензуре.

Аналогичной позиции придерживается Европейский Суд по правам человека при толковании применительно к цензуре корреспонденции указанных лиц положений статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, не допускающей ограничения со стороны публичных властей права на уважение личной жизни граждан, их корреспонденции, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, защиты прав и свобод других лиц.

Таким образом, нормативные положения части 2 статьи 20 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» в истолковании, основанном на правовых позициях, ранее выраженных Конституционным Судом Российской Федерации в сохраняющем свою силу Постановлении от 29 ноября 2010 года № 20-П, не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права заключенных под стражу лиц.

(Определение КС РФ от 8 февраля 2011 г. № 193-О-О)

Есть ли какие-нибудь изменения, касающиеся практики назначения, продления, изменения и прекращения применения принудительных мер медицинского характера?

По всем этим вопросам недавно было принято специальное Постановление Пленума Верховного суда РФ.

В частности, разъяснено, что принудительные меры медицинского характера являются мерами уголовно-правового характера и применяются только к лицам, совершившим предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние в состоянии невменяемости или у которых после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение наказания или его исполнение, а также к лицам, совершившим преступление и страдающим психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, и лишь при условии, когда психическое расстройство связано с возможностью причинения этими лицами иного существенного вреда либо с опасностью для себя и других лиц. При этом цели применения принудительных мер медицинского характера отличаются от целей применения наказания и в силу статьи 98 УК РФ заключаются в излечении или улучшении психического состояния указанных лиц, а также предупреждении совершения ими новых предусмотренных уголовным законом общественно опасных деяний.

Вид принудительной меры медицинского характера избирается судом с учетом положений ч. 2 статьи 99, статей 100 и 101 УК РФ. Суду надлежит мотивировать принятое решение на основе оценки заключения эксперта (экспертов) о психическом состоянии лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера, и других собранных по делу доказательств.

Подсудность дел о применении принудительных мер медицинского характера определяется по общим правилам подсудности уголовных дел, установленным в статье 31 УПК РФ. В силу статьи 352 УПК РФ такие дела не подлежат рассмотрению судом с участием присяжных заседателей.

(Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 07.04.2011 № 6 «О практике применения судами принудительных мер медицинского характера»)

Кто должен нести расходы по переадресовке подписных изданий (газет и журналов) при переводе осужденного в другое учреждение уголовно-исполнительной системы: сам осужденный или учреждение УИС, из которого он переведен?

УИК РФ в статье 95 устанавливает, что осужденные к лишению свободы вправе без ограничения подписываться на газеты и журналы за счет собственных средств.

Согласно Правилам распространения периодических печатных изданий по подписке, утвержденным Постановлением Правительства Российской Федерации от 1 ноября 2001 г. № 759, отношения между подписчиком – гражданином, имеющим намерение приобрести или приобретающим периодическое печатное издание, и распространителем периодических печатных изданий регулируются договором подписки на периодическое печатное издание. Из содержания пункта 11 названных Правил следует, что переадресовка периодических печатных изданий является дополнительной услугой, которую распространитель оказывает подписчику за плату при наличии его согласия.

Ни УИК РФ, ни Федеральный закон «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» не предусматривают право подписчика, в том числе подозреваемого и обвиняемого, на освобождение от уплаты за оказание дополнительной услуги по переадресовке периодических печатных изданий по договору подписки на периодическое печатное издание.

Правила распространения периодических печатных изданий по подписке предусматривают право подписчика отказаться от исполнения договора подписки до передачи очередного экземпляра (экземпляров) периодического печатного издания, при этом подписчику выплачивается цена подписки недополученных экземпляров (пункт 12).

Таким образом, переадресация периодических печатных изданий осуществляется за счет средств осужденного (лица, содержащегося под стражей).

(Решение ВС РФ от 11 мая 2011 г. № ГКПИ11-315)

Что такое «приготовление к преступлению»?

Часть 1 статьи 30 УК РФ устанавливает, что приготовлением к преступлению признаются приискание, изготовление или приспособление лицом средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников преступления, сговор на совершение преступления либо иное умышленное создание условий для совершения преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам.

Данная норма содержит объективные признаки приготовления к преступлению. К тому же, по ее смыслу, приготовление предполагает наличие прямого умысла, направленного на совершение конкретного преступления. Это обязывает органы, осуществляющие уголовное преследование, не только установить в ходе расследования и судебного рассмотрения уголовного дела сам факт приготовления к преступлению, но и доказать наличие умысла на его совершение применительно к конкретному деянию (пункты 1 и 2 части 1 статьи 73 УПК РФ).

Следовательно, признание лица виновным в приготовлении к преступлению возможно лишь в том случае, если в ходе производства по уголовному делу судом будет установлен факт того, что лицом предпринимались перечисленные в части 1 статьи 30 УК РФ действия, свидетельствующие о его реальном намерении совершить преступление, которое лишь в силу не зависящих от этого лица обстоятельств не было доведено до конца.

(Определение КС РФ от 21 апреля 2011 г. № 573-О-О)

Все ли судебные решения, принятые по результатам предварительного слушания, могут быть обжалованы?

Часть 7 статьи 236 УПК РФ прямо устанавливает, что судебное решение, принятое по результатам предварительного слушания, может быть обжаловано, за исключением судебного решения о назначении судебного заседания в части разрешения вопросов о месте, дате и времени судебного заседания, о назначении защитника в случаях, предусмотренных пунктами 2 – 7 части 1 статьи 51 УПК РФ, о вызове в судебное заседание лиц по спискам, представленным сторонами, и о рассмотрении уголовного дела в закрытом судебном заседании в случаях, предусмотренных статьей 241 УПК РФ (пункты 1, 3 – 5 части 2 статьи 231 УПК РФ). Разрешение указанных вопросов не связано с наличием препятствий для рассмотрения дела судом.

На основании части 7 статьи 236 УПК РФ не может ограничиваться возможность обжалования принятых по результатам предварительного слушания решений суда первой инстанции, если эти решения и отсрочка в рассмотрении жалоб на них судом кассационной инстанции объективно порождают опасность неоправданной и незаконной задержки в рассмотрении уголовного дела судом и нарушения права граждан на доступ к правосудию и судебную защиту.

(Определение КС РФ от 21 апреля 2011 г. № 573-О-О)

Подготовил Юрий Александров