Прибытия прерафаэлитов в Москву ждали еще со времен Стасова и пе­редвижников: за полтора века с момента основания Братства прерафа­элитов работы английских «бунтарей» в России не показывали в таком объеме и с таким размахом. Выставка «Прерафаэлиты: викторианский авангард», подготовленная ГМИИ им. А.С. Пушкина вместе с галереей Тейт, Британским советом и благотворительным фондом «Искусство, наука и спорт», собрала больше 80 работ — живописи и акварелей, витражей, гобеленов, образцов обоев и набивной ткани. Параллель­но проходила масштабная образовательная программа для взрослых и детей: издание сборника «Поэтический мир прерафаэлитов», специ­альные лекции и экскурсии, встречи с кураторами, конкурсы рисун­ков и проектов, посвященных прерафаэлитам. Хотя в России не было ни одного крупного показа этих мастеров, британские организаторы не стали придерживаться простого для восприятия хронологическо­го принципа. Взамен экспозиция разделилась на темы «Образы прошлого», «Природа», «Поэтическая живопись», «Красота», «Утопия» и «Спасение». Расширив число участников движения (включив в него не только изначальных членов Братства, но и позднейших предста­вителей движения — Эдварда Берн-Джонса, Уолтера Кейна, Джона Уильяма Уортехауса и др.), кураторы включили в проект и работы, сделанные за пределами относительно короткого, пятилетнего суще­ствования Братства, основанного в 1848 году. Хотя хорошо представ­лены и главные действующие лица — Джон Эверетт Милле, Уильям Холман Хант, Данте Габриэль Россетти, Уильям Моррис, Артур Хьюз.

Парадоксальное название выставки (какой авангард в Викториан­скую эпоху?) лукавит лишь отчасти. Для взгляда из XX и XXI веков ни­какой «революции» у прерафаэлитов не видно, но в Викторианскую эпоху казался вызовом и кощунством их сознательный отказ от акаде­мических правил, отсутствие лессировок и линейной перспективы, чи­стые краски дорафаэлевского времени, андрогинные герои и роковые героини без корсетов и кринолинов, фотографическая точность приро­ды и работа на пленэре, не идеальные натурщики. Картина Дж.Э. Милле «Христос в родительском доме» вызвала настолько сильный скандал из-за внешности маленького Иисуса и его родителей, что в спор при­шлось вмешаться королеве Виктории, лично осмотревшей полотно.

С их легкой руки и усилиями У. Морриса интерьеры в домах ста­ли полем для художественных экспериментов, где на стенах, тканях и витражах распускались причудливые цветы и сплетались изящные орнаменты. Обращаясь к литературным и историческим сюжетам, художники в точности изображали костюмы и интерьер избранного времени, будь то Средневековье или эпоха Возрождения. Под влия­нием прерафаэлитов героев исторических романов и шекспировских пьес перестали изображать в современных викторианцам костюмах и платьях. Не без помощи прерафаэлитов изменился идеал женской красоты: вместо добродетельной матери семейства появились томные красавицы с распущенными волосами, чувственными взорами и в сво­бодного кроя одеждах. Они призывали женщин забыть о корсетах, вза­мен вспомнив о красоте естественных линий. Их искусство повлияло на моду, да и усилия У. Морриса по возрождению декоративных реме­сел не пропали даром. Как и другие живописцы Викторианской эпохи, они использовали теоретические труды по истории костюма, но при этом и сами носили подобную одежду дома. Склонные к натурализ­му, прерафаэлиты часто наряжали своих натурщиц и натурщиков в исторические одежды. Художники часто подражали венецианским костюмам (с пышными рукавами и широкой юбкой), двухслойным флорентийским нарядам, одежде позднего Средневековья — платьям S-образного силуэта с узкими рукавами. Ткани выбирали близкие к «средневековому» колориту — на натуральных красителях; такая палитра, воспроизведенная в живописи, казалась скучной и простой большинству викторианских зрителей. Их влияние на моду и массо­вую культуру перескочило свое время. Недопонятые современниками, прерафаэлиты обрели сверхлюбовь зрителей уже в ХХ веке. Любовь настолько сильную, что образы с их полотен превратились в штампы: одну лишь «Офелию» Дж.Э. Милле можно увидеть во всевозможных вариантах (в видеопроекциях на показах мод, на календарях, магни­тах, зонтиках, тканях, в использующих ее шаблон фотосессиях и кино­постерах, например к «Меланхолии» Л. фон Триера). Последние не­сколько лет fashion-дизайнеры часто «играли» с образами, текстурами и колористикой прерафаэлитов. Их роковые декадентские женщины переселились с полотен на подиум и задники во время показов Джо­на Гальяно, Гарета Пью, Рика Оуэна, Валентино, Жана-Шарля де Ка- стельбажака и журнальных фотосессий для Vogue, W, LOVE (напри­мер, съемки Стивена Майзеля и Тима Вокера).