Michael Carter. Overdressed:

Barthes, Darwin and the Clothes

That Speak. Puncher and Wattman, 2013

Своей книгой «Больше, чем на первый взгляд» Майкл Картер затрагива­ет несколько важных тем. Во-первых, он от вечает на воп рос, который за­дал мне в качестве темы для эссе пятнадцать лет назад, когда я был студентом кафедры истории моды в Сиднейском университете. Вопрос звучал как: «Существует ли в при­роде стиль?» Картер хотел, чтобы студенты выделили в конструировании образа и вы­боре определенной стратегии в моде черты, присущие и не присущие человеку. В «Боль­ше, чем на первый взгляд» он всесторонне отвечает на этот вопрос и идет еще дальше в своих размышлениях об антропоморфиз­ме, рассматривая предположение о том, что эстетический выбор и эстетические удовольствия, почитающиеся исключительно человеческими привилегиями, на самом деле могут быть частью животного мира. Исследуя и углубляя философское раз­граничение между человеком и животным, автор делает попытку про­анализировать поведение с точки зрения моды и одежды и показать, что в обоих случаях эстетический выбор совершается и в животном мире — то есть является генетически обусловленным — и что в на­шем поведении обнаруживаются инстинкты, коренящиеся в нашей животной природе.

Во-вторых, как подразумевает подзаголовок, «Больше, чем на пер­вый взгляд» обращается к мыслителю, ставшему настоящим класси­ком теории моды, Ролану Барту. Утверждение Барта, что мода по сути представляет собой коммуникативную деятельность и по своей струк­туре сходна с языком (и поэтому подчиняется законам структурной лингвистики), было последней революцией в подходе к понятию моды. Умение Картера, однако, заключается в его способности уловить са­мую суть идей больших мыслителей и отыскать изъян в их обобще­ниях. Целью его предыдущей работы, «Классика моды: от Карлейля до Барта» (Carter 2003), было одновременно разработать понятийный аппарат теории моды и показать недочеты всех существующих теорий. В ней в том числе говорилось и о Барте, как и в статье, предпосланной Майклом Картером и Энди Стэффордом выполненному ими перево­ду книги Барта «Язык моды» (Barthes 2006). Поэтому «Больше, чем на первый взгляд» — уже по крайней мере третья большая работа Кар­тера, содержащая в себе критику Барта и его подхода к теории моды.

Критика концепции Барта построена здесь вокруг предположе­ния, что в моде и одежде заключается полезность или же что одежду и моду можно полностью объяснить с такой утилитарной точки зре­ния. В своей книге Картер пытается более глубоко понять, что стоит за человеческой наружностью, поэтому он отвергает и подход Торстейна Веблена, несмотря на свое известное восхищение Вебленом и его язви­тельными замечаниями о вычурности и помпезности в одежде. Веблен не устраивает его по той же причине, по какой он пытается опровер­гнуть Барта: что одежда всегда выходит за рамки рационального, не являясь просто средством. Веблен вослед Марксу рисовал утопическое будущее, когда в одежде не останется никаких излишеств, как только мы осознаем их. Но автор книги «Больше, чем на первый взгляд» не верит, что существует рациональное решение «проблемы» одежды. Он ищет ключ к пониманию одежды в ее неуловимых аспектах; выра­жаясь языком Барта, «в избытке деталей, лежащих за пределами тре­бований коммуникации». И это, вероятно, наиболее важная из задач, которые ставит перед со­бой автор: полностью обосновать включение моды в область истории искусств. Если мода и одежда не ограничиваются пользой, превышают коммуникативную необходимость, значит, они принадлежат не толь­ко антропологии и социологии, но и эстетике, являясь полноправной частью истории искусств. Майкл Картер был первым, кто стал рас­суждать о моде и одежде в контексте истории искусств и читал кур­сы по моде задолго до сегодняшнего всплеска интереса к ней в прес­се и в науке. Как все независимые люди и первопроходцы, в науке он столкнулся с одиночеством аутсайдера. Он очаровал своих студентов (в том числе пишущего эти строки), но, вероятно, вызвал недоумение среди своих коллег, поскольку еще не существовало сложившейся схе­мы, в рамках которой можно было размышлять о том, о чем размышлял он. «Больше, чем на первый взгляд» — прекрасное обобщение труда целой жизни и бесспорный довод в пользу — теперь уже очевидно­го — включения моды и одежды в научную и интеллектуальную сфе­ру истории искусств.

В начале своего анализа автор обращается к теории эволюции Дар­вина — как к определенной схеме мышления и богатому источнику метафор. Происходит интересная смена ролей, ведь обычно точные науки черпают свои термины и метафоры из гуманитарных. В «Боль­ше, чем на первый взгляд» поднимается та же проблема, что волновала Дарвина: расхождение между естественным отбором и половым. Сам Дарвин так никогда и не был полностью убежден, что существует лишь одна обуславливающая все процессы система. Естественный отбор, не­сомненно, является системой, но не единственной системой. В «Больше, чем на первый взгляд» этот недочет самой, возможно, существенной на­учной концепции используется для доказательства двух утверждений: во-первых, что половой отбор у животных содержит в себе эстетический элемент. Самка выбирает самый пышный павлиний хвост, самую неж­ную соловьиную песню, самые длинные рога у жука и самые пестрые птичьи гнезда, хотя все это никак не помогает приспособиться к окру­жающей среде, скорее наоборот. Эти привлекательные декоративные черты определяют «брачный» успех, несмотря на то что являются не­достатком с точки зрения естественного отбора. Одним контраргумен­том служит то, что самке выгодно выбирать самца, который способен к лидерству, несмотря на такой недостаток, однако, если и полезные для приспособления качества, и их нехватку считать частью естествен­ного отбора, этот довод выглядит по меньшей мере сомнительно. За­тем автор использует ту же нестыковку в переносном смысле, показы­вая ошибочность предположения о рациональности пользы в одежде. Разумеется, в одежде есть утилитарные элементы. В книге в качестве примера таких безусловно функциональных предметов приводятся до­ждевик и трусы. На первом курсе студентов также часто спрашивают о происхождении одежды, и многие пишут свои эссе, полагая, что не­коего пещерного человека, впервые накинувшего на свои плечи шку­ру, побудило к этому разумное желание защититься от холода. Более изощренные ответы отсылают к желанию украсить себя, связанному с предполагаемой магической функцией, защитой посредством симпа­тических чар и символов. А затем студенты знакомятся с идеей Веблена о пользе классовых различий, с гипотезой Барта о пользе социальной коммуникации и концепцией Жоржа Батая, считавшего пользу универ­сальным принципом человеческого существования. Но в книге «Больше, чем на первый взгляд» утверждается, что всегда есть нечто, выходящее за рамки какой бы то ни было выгоды. Рациональные элементы, разу­меется, присутствуют иногда в выборе одежды, а иногда в приводимых задним числом доводах, но всегда есть что-то большее. Как в половом отборе у животных, всегда присутствует элемент эстетического удо­вольствия, не объяснимый никакими практическими соображениями.

Для проверки своей первоначальной посылки автор обращается к двум, возможно, забытым ученым. Один из них — Адольф Портман, биолог, изучавший формы жизни и поведения животных, а также вы­двинувший серьезные доводы против абсолютного господства дарви­низма. Он, в свою очередь, не отрицал, что естественный отбор является исключительно важным фактором, он лишь был не согласен с тем, что это единственный действующий фактор. Он полагал, что выбор сам­ки обусловлен некоторым эстетическим неравноправием, и на основе тщательного изучения жизни животных разработал теорию внутрен­ней потребности всех живых существ в самовыражении через внеш­ний облик. Иными словами, в природе есть существенный эстетиче­ский элемент, несводимый к выживанию. Портман также считал, что в природном мире слишком много «нерационального», чтобы считать пользу основополагающим принципом: эстетическое неравноправие, выставление себя напоказ, горе, украшение, хитрость, игра. «Боль­ше, чем на первый взгляд» дополняет эту концепцию размышления­ми Роже Кайуа, французского философа, который добавил к списку Портмана удовольствие, роскошь, изобилие, головокружение и опья­нение — «иррациональный осадок», лишенные практической пользы силы, выходящие за рамки выживания, которое, по Дарвину, является ключевым жизненным устремлением.

«Больше, чем на первый взгляд» — небольшая, но насыщенная пло­дотворными идеями книга, результат размышлений всей жизни на тему моды и одежды. Она красноречиво убеждает, что одной только пользой нельзя объяснить ни природные процессы, ни человеческую одежду. В том, что не исчерпывается одной лишь пользой, присутствует удо­вольствие — эстетическое удовольствие. И, демонстрируя это, автор ясно обосновывает принадлежность моды и истории костюма к исто­рии искусств. Он исчерпывающе показывает, в чем главный недоста­ток представлений Барта о моде и почему, таким образом, возникает настойчивая необходимость пересмотреть и расширить существующие концепции моды и связанного с ней поведения. Книга также рассказы­вает о существовании в природе эстетических удовольствий и выбора и о том, что граница между эстетическим чувством у человека и у жи­вотных, казавшаяся такой четкой, на деле оказывается размытой. Книга «Больше, чем на первый взгляд» — прекрасный и вдохновляющий труд.

Перевод с английского Татьяны Пирусской

 

Литература

Barthes 2006 — Barthes R. The Language of Fashion / Ed. by A. Staf­ford, M. Carter; trans. by A. Stafford. Sydney: Power Publications, 2006.

Carter 2003 — Carter M. Fashion Classics: From Carlyle to Barthes. Ox­ford: Berg, 2003.