Рассмотрение понятия «знание», как ни странно, весьма редко начинается с вопроса «кто говорит?», поставленного Ф.Ницше, т. е. с уточнения того, какая именно позиция рефлексии будет представлена в данном дискурсе. Мне представляется существенно важным разграничивать обыденное, научное и философское рассмотрение знания с точки зрения реальной компетенции рассуждающего субъекта.

Что представляет собой знание для «человека с улицы» (А.Щюц)? Это, как представляется, в первую очередь основание для уверенности в своих действиях. «Я знаю, что вслед за ночью придет рассвет» – означает, что человек может запланировать: проснуться утром и заняться текущими делами. «Я знаю, как выбирать арбуз» – знание покупателя, дающее ему надежду на то, что купленный арбуз не придется выбросить на помойку. «Я знаю этого человека» – утверждение, позволяющее автору общаться (или избегать общения) с кем-то, предвидя последствия своих действий. Итак, почти буквально следуя известному из аналитической философии (Б.Рассел) различению, мы получаем «знание-что», «знание-как» и «знание-о ком-то», т. е. предметное, методологическое и коммуникативное знание уже даны в обыденном сознании, хотя оно и не артикулирует данные различия.

Эпистемология (теория познания), старейшая философская дисциплина, в течение многих веков игравшая роль «первой философии », но в середине прошлого столетия несколько оттеснённая с этого места – в англо-американской философии – философией языка, а в философии континентальной – герменевтикой, в настоящее время переживает новый взлёт. Это связано с буквальным взрывом исследований познавательных процессов в ряде специальных наук, с проникновением когнитивного подхода в такие науки, которые до недавних пор казались совершенно ему чуждыми (например, в биологию, нейронауки), наконец, со вступлением наиболее развитых стран в «Общество знания», в котором производство, распространение и использование знаний начинает определять буквально все социальные процессы...