Станет ли Россия пространством новых возможностей? Россия находится в состоянии стратегической растерянности. Положение во многом схоже с ситуацией, сложившейся в США в конце 60-х начале 70-х годов XX века. Не последнюю роль в выводе страны из кризиса сыграли тогда фабрики мысли think tanks. Западный опыт может оказаться для России весьма кстати. XXI веку нужна своя «большая волна», собственное поколение радикальных изобретений и открытий. Необходимытворчество, открытия и люди, которые их порождают.

Тенденции развития. В ХХ столетии экономический контекст претерпел существенные изменения. В результате стремительного развития производительных сил, достигнутого на волне инноватики и НТР, заметно изменилось соотношение между производством и маркетингом. Основной головной болью экономики в конце концов стало не производство, а платежеспособный спрос.

Политическая атмосфера России начала XXI века производит странное, отчасти парадоксальное впечатление: страна интенсивно осваивает завоеванные пространства социальной новизны, однако футурологический восторг изрядно приправлен ощущением «застоя», исторической паузы и даже частичной архаизации российского социокультурного текста. Мы наблюдаем распад недавно усвоенного политического языка, мутацию «классической» политико-правовой культуры, драматичные трансформации идеалов, перерождение социополитических институтов и концептов: публичной политики, представительной демократии, среднего класса, гражданского общества. Что же происходит?

Жизнь общественного духа некогда проявлялась в основном в религиозных формах, затем представала в идеологических одеждах. Ныне социальная и политическая практика смещаются в интригующую область, скромно определяемую до поры как политтехнологическая. Один из «проклятых» вопросов, повторяющихся при обсуждении российского политического ландшафта, – о содержательном контртезисе его очевидному однообразию, угрожающему распадом культуре публичной политики и основам представительной демократии. Кем может оказаться новый политический субъект, способный к обоснованной социальной амбиции, имея перед собой долгосрочную – историческую – перспективу? Какова будет «цветовая гамма» следующего поколения партийно-политических игроков? И кто, наконец, станет лидером грядущих перемен? Тем, неизменно возвращающимся в политическую интригу загадочным и безликим до поры игроком – призванной временем и обстоятельствами деятельной ипостасью «героя с тысячью лиц».

В современном мире целенаправленная, эффективная деятельность становится само-стоятельной ценностью для всё большего числа людей. Но чем измерить затраченные усилия, энергию, время, подвижничество ума? Считается, что мера им – результат. Однако и результат можно понимать по-разному: количественно – как сумму прибы-ли; качественно – как результат позитивный или негативный; ценностно или социаль-но – как достижение нового состоянии; либо как эффективный, но социально неприем-лемый… Так где же она - общая мера человеческой деятельности, подобная мерам мощности, силы тока, скорости?.. Об этом размышляет заместитель директора Ин-ститута экономических стратегий Александр Неклесса.

Мир вступает в эру тотального рынка. Этот процесс имеет как прагматичное, так и идеальное, «миссионерское» измерение. Не вполне очевидный парадокс эпохи: эти традиционно разводимые векторы на сей раз не противостоят друг другу. Напротив, уникальность ситуации в том, что сугубо практическое и высокое то и дело синергийно сочетаются, взаимоусиливаясь и открывая необъятные возможности для новой практики. Человек, однако, стремится объять открывающуюся реальность, создавая новую социальную оболочку. И реконструируя последствия тектонических подвижек в новую композицию практики и жизни. К этим дуновениям пронзительной новизны стоит прислушиваться тем, кто хочет добиться успеха на игровых площадках Нового мира.

Кто управляет течением событий в стране? Внешний, безблагодатный катехон? Бюрократический консенсус? Лукавый олигархат? С чем вступает Россия в новую эру, на пороге которой стоит человечество? Станет ли российский «новый класс» амбициозной корпорацией и субъектом социокультурной революции? Об этом размышляет заместитель директора Института экономических стратегий Александр Неклесса.

Её может осуществить альянс властных и интеллектуальных элит Их союз всё ещё не заключён. Между тем, актуальность диалога и установления партнёрства между «сильными» и «умными» резко возросли. Но как определить имена потенциальных партнёров власти? Предлагаем читателям финальную версию Рейтинга социогуманитарных мыслителей, проведённого группой ИНТЕЛРОС.

О немыслимой горечи иных Побед и героизме проигранных сражений Критическое условие успеха — атмосфера революции, пронизанная токами амбиций, перемен, слома прежних статусов и стереотипов. Но не только это. Битва за будущее требует ума, воли и верности духу времени. Орудия этого грандиозного, хотя порой не заметного миру сражения — мониторинг ситуации, её масштабирование, верное управление событиями и ресурсами. Новый класс ведёт битву за будущее. Если он умело распорядится этими орудиями, его ждёт Победа. А вместе с ним — и Россию.

Или поражение старых идей и элит в стране будущего? Всякий национальный организм опирается на своё смысловое, мировоззренческое обоснование. Вокруг этого ядра концентрируются политика, экономика и всё прочее. Если ядро утрачено, а социальные связи ослаблены, то страна терпит поражение. Терпит его и Россия. И не на суше или на море. Поражёнными оказались её душа и сердце. Что дальше?

Мода - это культ. Но это также холодная, расчётливая технология, опирающаяся на маркетинг и рекламу, имеющая целью повысить потребление многочисленных продуктов индустриальной цивилизации. Она смещает заветы протестантской этики в экзотичные области искусственного и престижного потребления, перемалывая груды бисера и тряпья, химии и металла.