В 2009 году необходимость срочных реформ системы МВД была осознана на самом верху исполнительной власти. 24 декабря 2009 года президент Дмитрий Медведев подписал Указ № 927 «О мерах по совершенствованию деятельности органов внутренних дел РФ», в котором потребовал проведения масштабной реформы российской милиции течение двух лет: «В последнее время участились случаи нарушения сотрудниками милиции законности и служебной дисциплины… существующая структура органов внутренних дел Российской Федерации, организация их деятельности, кадровое, финансовое, материально-техническое обеспечение милиции не отвечает современным требованиям и нуждается в модернизации…» [ Текст указа № 927 «О мерах по совершенствованию деятельности органов внутренних дел РФ» от 24 декабря 2009 года см. по ссылке: http://xn–d1abbgf6aiiy.xn–p1ai/news/6452 ] – так звучала мотивационная часть президентского указа.

На прием в санкт-петербургское отделение «Комитета за гражданские права» пришел освободившийся из ИК-8 (г. Лабытнанги, ЯНАО) Александр Павлов. Он сообщил о многочисленных нарушениях в этом учреждении. А именно: «Начальник отряда Германов А. М. в течение года сознательно не отправлял мое ходатайство в городской суд г. Лабытнанги о смягчении мне вида наказания – переводе в колонию-поселение. После того как ходатайство было все же отправлено с помощью генерал-майора Трофимова (заместитель Реймера), документы в суд были поданы, но начались преследования со стороны начальника отряда Германова. Он по сфабрикованному на меня нарушению (за то, что я, как сказано в рапорте № 10/17 помощника ДПНК Жукова, спал на стуле во время просмотра телепередачи) вынес мне устный выговор. И в переводе в колонию-поселение на этом основании мне было отказано. Баня в ИК-8 работает плохо – раз в неделю моемся всем отрядом, в течение нескольких минут, под пятью лейками. В столовой питание нормальное, но молоко дают нерегулярно.

В прошлом номере «Неволи» была опубликована моя статья, посвященная тому, как власти обнаружили проблему «экстремизма», а затем превратили борьбу с ней в свой едва ли не основной идейно-политический проект [ См.: А.Д. Эпштейн. Защищая власть от общества: кому и зачем нужна “борьба с экстремизмом”?» // Неволя. № 27 (2011). ]. Мне представляется, что проблема не только и не столько в злоупотреблении правоприменением в тех или иных судах и не в излишнем служебном рвении тех или иных сотрудников идеологических, правоохранительных и карательных органов; проблема в самой системе «антиэкстремистского» законодательства, выросшей практически из ниоткуда за последние десять лет.