Излагаемая ниже концепция представляет собой не более чем гипотезу, пытающуюся осмыслить и соединить в логическое целое факты и явления, которые в общем культурно-историческом потоке могут на первый взгляд показаться второстепенными и малозначащими, но без которых при ближайшем рассмотрении оказываются непонятными ключевые моменты отношения человека к процессу выражения себя в окружающем мире и конституирования в социуме. Становясь формальными в рамках культуры, наблюдение человеком самого себя превращается в осознанную антропологию. Как и любое другое явление культуры, философская антропология имеет определенные культурно-исторические формы проявления и существования. Считать, что идеи философской антропологии могут существовать вне этих форм в некотором постоянном и неизменном виде — значит, отказывать человеку в возможности изменения, если не существования вообще.

Вопрос «Чей голос?», или «Кто говорит?», с его ницшеанской каденцией, я понимаю как вопрос о целях и власти науки: о влиянии на человекознание отдельных дисциплин — социологии, истории науки и философии, — а также о том, каким образом и в каких терминах формулирует свое знание каждая дисциплина. Этот вопрос переключает внимание с содержания знания на цели, с которыми нечто провозглашается истиной; иначе говоря, в вопросе о голосе подразумевается, что истина может быть уяснена только с учетом этих целей. Для меня как автора чрезвычайно амбициозной «Истории наук о человеке» вопрос «Кто говорит?» — и общий и личный. Поэтому тот голос, который я описываю в статье, есть в то же время мой собственный и, до некоторой степени, голос историка вообще.

Настоящий сборник продолжает линию серии «Коллаж» — размещение под одной обложкой разнообразных (в плане дисциплины, традиции и жанра) подходов к проблеме человека. При всей плюралистичности, полифоничности издательского проекта в целом в качестве темы данного выпуска выбран конкретный аспект человеческого бытия — его рефлексивность. В текстах сборника рефлексия предстает «соучаствующей» процессам восприятия, памяти, мышления, самоидентификации, отношениям с окружающими — иными словами, пронизывающей самые разные стороны бытия человека. Вместе с тем, издание не претендует на всесторонний и исчерпывающий охват названного феномена. Соответственно, три раздела: «Экскурс в историю», «К онтологии зазеркалья», «Наблюдения и опыты» — имеет смысл воспринимать не столько как ключевые направления подхода к рефлексии, сколько как некоторые из осей координат, в контексте которых о ней может вестись разговор