Вашингтон — это город духов. Не голливудских бесов, которых изгоняют на экранах кинотеатров и телевизоров к восторгу миллионов зрителей. Это город духов африканских невольников — собственности Нотли Янга, — которые возделывали землю в низине, в том месте, где позже расположится Мемориал Джефферсона; духов рабов, живого товара, которые вынесли ужасы одного из самых больших невольничьих рынков, стоявшего на месте нынешнего Министерства энергетики США; рабов и бедняков с рынка, передвигавшихся по улицам, давно погребенным под комплексом правительственных зданий так называемого Федерального треугольника; тысяч поверженных в ужас невольников, которые спасались бегством через линию фронта самой кровавой войны в истории Америки, чтобы стать фигурально и юридически «контрабандой» (как тогда называли беглых). Столетия спустя их дух все еще ощущается в политической, социальной и культурной жизни Вашингтона

В последнее время часто приходится слышать лозунг: «Москва для москвичей!». Смысл его, вероятно, состоит в том, что в Москве с высоким уровнем жизни и большими возможностями должны иметь право проживать лишь коренные жители столицы, то есть москвичи как минимум во втором поколении. Лозунг этот обычно воспринимается как националистический, однако вряд ли его можно считать таковым. Русский националист теоретически должен отстаивать право любого русского жить там, где он желает на территории России, в том числе и в Москве, и более того, он должен как минимум требовать, чтобы русские и в других регионах, за пределами Москвы, имели столь же достойный уровень жизни. Лозунг же разделяет людей, независимо от их национальности, на два сорта — москвичей, имеющих высокий уровень жизни и разные льготы по праву рождения (дарующего московскую прописку), и немосквичей, лишенных этих льгот. Получается, что лозунг этот — даже антинационалистический и вообще... — сословный. Такое заявление, возможно, кому-то покажется странным, но попробуем это доказать

Космополитизм, присущий ранее лишь немногим крупнейшим городам мира, становится нормой жизни, индикатором успешности и развитости города, его включенности в мировые процессы. О значимости и культурной продуктивности города судят по разнообразию этнической структуры его населения, свободе и легкости этнического самовыражения, частоте и активности культурных репрезентаций, широте спектра возможностей для реализации разных типов поведения и образов жизни