Когда-то в далекие советские годы от писателя требовалось “глаголом жечь сердца людей”. От несчастных писателей в обязательном порядке требовалось нечто из ряда вон выходящее, как то: прекрасные истории о прекрасных и чистых душой колхозницах и рабочих и победе идеологии в лице главного и самого ответственного и сердцем чистого героя над беспартийными негодяями

Что происходит сегодня с большой формой, с эпическим масштабом? Как возможна сегодня эта самая большая форма? Нужна значительная жизнь. Значительность судьбы, личности, конфликта, коллизии… А где их взять в разукрашенных пиаром серых потемках повседневности, в нашем релятивном мире?

Окинув взором пространство отечественной литературы, внимательный человек неизбежно заметит, что в той ее части, которую теперь принято чуть не с презрением именовать “высоколобой”, ключевой фигурой дня чаще всего выступает писатель. Не тот писатель, который создает текст “извне”, а тот, что находится внутри, выступая в роли рассказчика и, как правило, протагониста