Вотечественной и зарубежной литературе о федерализме довольно давно устоялась ориентация на приоритетное изучение «классических» западных федераций и конфедераций: Соединенных Штатов Америки, Швейцарии, Канады, Германии. Устройство этих стран изучается как обособленно, так и в сопоставлении с иными государствами того же типа, причем в этом отношении накоплен довольно основательный массив научного знания. Вместе с тем очевидная потребность в более глубоком и объемном толковании федерализма требует расширения исследовательской выборки за счет других, более «экзотичных» и «проблемных», федераций, отличающихся от западных демократий не только экономическими показателями, но и правосознанием, политическим режимом, социальными условиями. На особое место в их ряду с полным основанием может претендовать Демократическая Федеративная Республика Непал – одна из самых молодых федераций в мире.

Современная ливанская демократия – продукт многовекового опыта сосуществования расколотых по религиозным линиям идентичностей. Исключительность ливанского проекта, основанного на принципе раздела власти (powersharing), заключается в поразительной живучести здешнего политического режима: пустовавшее с 2013-го по 2016 год президентское кресло, троекратное продление полномочий парламентариев в 2009–2018 годах, регулярные массовые беспорядки, отставки премьер-министров и членов правительства, неоднократные политические убийства и террористические акты, крайне высокий уровень коррупции, экономический кризис на фоне эпидемии коронавируса – таков далеко не полный список показателей нездоровой политической системы, которая тем не менее на протяжении десятилетий остается на плаву.

Уарабского федерализма есть собственная предыстория, с полным основанием позволяющая говорить о том, что федералистские проекты, запущенные недавней «арабской весной», родились отнюдь не на пустом месте. Она, безусловно, не была слишком длинной, поскольку впервые арабы заговорили о федерации лишь накануне Первой мировой войны, но зато ей трудно отказать в разнообразии: наряду с проектами переформатирования Османской империи в дуалистическую турецко-арабскую монархию в стиле Австро-Венгрии, обсуждаемыми накануне 1914 года, среди ее репрезентаций можно найти многочисленные интеграционные инициативы межвоенного и послевоенного панарабизма, а также неоднократные (удачные и неудачные) попытки федерализации отдельных арабских государств, предпринимаемые на волне деколонизации и национализации.