Говоря об удовольствии как основной интенции Эпикура, мы должны принять во внимание тот факт, что прежде всего оно представляло собой специфическую разновидность автаркии, той невозмутимой самоудовлетворенности мудреца, которая была идеалом  для многих античных учений. Мы в данном случае для сравнения обратимся к стоикам, поскольку, несмотря на прямую противоположность их принципа эпикурейскому, именно сообща эти два учения составляют, на наш взгляд, целое «эстетики удовольствия», о которой здесь пойдет речь

(структуралистская культурология Н.С. Трубецкого)[1]

Не всегда у некоего «нечто» необходимо имеется противоположность. Однако в категориальном аппарате философии есть понятия, оперирование которыми подразумевает обращение к налично сущему понятию – противоположности. Одним из таких понятий является «бытие». И, действительно, обращение к данному понятию, так или иначе, подразумевает анализ понятия «небытие». И здесь следует отметить, что в истории философии приоритет в концепциях мыслителей, выстраивающих диалектику бытия и небытия, на наш взгляд, отдается именно категории «бытие».