Сегодня много говорится и пишется о специфике философии М.К. Мамардашвили, которая состоит как в оригинальности подхода и новизне ее проблематики — что становится особенно очевидным в контексте развития отечественной философской мысли советского периода, — так и в самой манере философствования, схожей с сократовской (речевой) моделью философского вопрошания

В моих отношениях с Мерабом Мамардашвили, установившихся, к сожалению, достаточно поздно по сравнению с датой  знакомства, тесно переплелись дружба и не сразу осознанное мной ученичество. Дружба с ним — одна из самых больших ценностей, хранящихся в моей душе, а ученичество пробудило во мне до сих пор не угасающий интерес к психологической проблематике сознания, который он деликатно поддерживал. Соответственно, в статье, посвященной памяти Мераба, две доминанты — сознание и ценности

Фон этой статьи — философский путь Мамардашвили, который будет интересовать нас только избирательно: начиная от сингулярной точки, в которой он — при проблематизировании тематики сознания и превращенных форм у Маркса — вводит противоположность между классическим и неклассическим, до сингулярной же точки, в которой он, пусть и удерживая эту противоположность в качестве фона, покидает ее как тематизированный предмет исследования