Все упреки, обращенные к метафизике, сводятся, по большому счету, к одному-единственному, который сам по себе целая метафизика - а именно, что метафизика теряет «реальную вещь». Так это или нет, и если так, то каким образом и почему, да и что это за «реальная вещь», о которой идет речь и спорится философское дело, можно ли ее в принципе не потерять - все это уже опять метафизика, моментально, как новая голова, отрастающая на месте отрубленной. Кто-то даже назовет именно это собственно философией, первой философией, а все, что было до этого - картинками с выставки и наивным мышлением. Легче от такого оборота не становится. Вещь утрачена, ускользнула. Вместо ti esti, «что это?», следовало бы спросить «что это было?» Когда было? Да вот, только что. Прежде мысли, перед-нею-стоящее. Но стоило нам начать мыслить, эта вещь тут же куда-то подевалась, запропастилась. Чем дальше, тем больше. Хотя, вот ведь странность, именно о ней-то мы и хотели говорить, именно ее стремились приблизить, коснуться, получить в распоряжение.
