События зимы 2011/2012 года заставляют вспомнить, что мы живем в историческом времени. Бессмысленное по большому счету словосочетание иногда, как сейчас, обретает значение, удивляющее своей непреложностью. Можно думать, что страна проснулась и начинает двигаться в направлении, куда ей давно следовало идти. Можно думать, что страна опять проспала открывавшуюся возможность для такого движения. Можно верить, что страна «встает с колен», можно убеждаться в том, что она по-прежнему остается коленопреклоненной. В любом случае происходящее заставляет думать о таких крупных субъектах, как общество, страна, а мысль об их существовании – это, с необходимостью, история

В этом эссе речь пойдет о рукописи, к публикации которой в 1996 году я имела отношение и которую своим вмешательством застала в самой середине последовательно разворачивающейся (и, возможно, до сих пор не завершенной) череды актов перечитывания и комментирования. Рукопись эта, как по эстафете, передавалась из рук в руки от одного читателя к другому начиная с середины 1970-х годов, после того, как ее автор, пенсионерка из Донецкой области Евгения Григорьевна Киселева (1916–1990), отправила рукописные тетради своих записок на киностудию имени Горького, надеясь, что по мотивам ее произведения будет снято кино.

Разложение и демонтаж коммунизма и реставрацию капитализма на пространствах бывшего Советского Союза и Восточной Европы объясняют разными причинами. С моей точки зрения, гласность и перестройку, а также последующее утверждение в Восточной Европе новой идеологии было бы любопытно рассмотреть сквозь комбинированную оптику двух античных доктрин: во-первых, понятия «благородного вымысла», обозначенного Платоном в диалоге «Государство», а во-вторых, той критики, которой подвергли софистов как неподлинных философов Платон, Аристофан и Аристотель.