В первом моем эссе о поэзии Владимира Мощенко (журнал “Апрель”, № 12, 2001) я цитировал и теперь продолжаю цитировать письменно и устно его поразительную стихотворную находку: “Там, по ту сторону строки, не так, как здесь. Там все иначе”. Зазеркалье поэтического мира было открыто нашим великим поэтам Александру Пушкину и Михаилу Лермонтову и немногим другим из так называемого “золотого века”, а в двадцатом веке — совсем немногим и в первую очередь Александру Блоку и Борису Пастернаку — и почти никому из представителей западных школ.

“Случалось, бил Мэбэт зверя в чужих таежных угодьях, где охотились Ивши и Пяки, брал добычу в тундре, в землях Яптиков, Вайнотов и Окотэтта. Когда же приходили к нему и корили за нарушение закона охоты, он отвечал с улыбкой, что зверь волен бежать, куда ему вздумается, и в том его, Мэбэта, вины нет. Это была улыбка силы, она заставляла людей стыдиться собственной слабости, и никто не решался поднять оружие”.

Мы живем во время кризиса литературы, кризиса словесного творчества. Я не буду повторять слова о кризисе “логоцентризма” и прочих “тоталитарных дискурсах”. Я говорю о более частных вещах.