Разочарование владеет нами. То, во что мы еще вчера верили - или нам казалось, что верили, - то, что еще вчера представлялось нам столь незыблемым, простым, понятным до самоочевидности, теряет, если не потеряло уже, в наших глазах всю свою былую привлекательность. Мы очаровываемся быстро, а разочаровываемся еще быстрее. Еще вчера наши движения были столь нескованны, цели - столь близки, возможности - столь несомненны, что разочарование оказалось вдвое тяжелее, чем неудача, которую мы потерпели. Неудача - и под этим прежде всего подразумевается провал наших социальных, экономических и политических начинаний; глупо было бы сегодня это отрицать. Но неудача эта выходит за пределы экономической и социальной политики, не охватываясь ими, а корни сегодняшнего разочарования уходят глубже, чем мы думаем, - когда вообще даем себе труд задуматься над тяжестью нашего положения, а не хватаемся за очередное наспех изготовленное объяснение собственных бед

«К словосочетанию "закон истории" мы привыкли. Словосочетание "закон философии" нелепо».

Эта цитата, мне кажется, выражает самую суть того, о чем и как рассуждает Светлана Сергеевна Неретина в «Единстве истории и философии как законе человеческого существования».

Закон - это запись. Запись обладает силой закона. Написано (пером) - не вырубишь (топором). История - свод записей.

Но в каком смысле это закон человеческого существования?

В том смысле, что - диктует? Пишет кровью?

О каком единстве идет речь в заглавии? Могила часто становится могилой не только тому, кому ее рыли, но и тем, кто рыл (египетские пирамиды, и вообще все «стройки века» в прошлом, настоящем, будущем). Разве это их объединяет? Если и объединяет - то post factum, post mortem. Это, очевидно, и есть историцизм. У такой истории действительно все мертвы и все равны. Жуткая двусмысленность фразы «лежит в основании». В основании пирамид лежат не цари. А рабы.

Светлана Неретина прислала мне свою статью «Единство истории и философии как закон человеческого существования». Чтение работ Неретиной - непростая работа, но всегда продуктивное занятие. Первый раз я мало что понял, со второго прочтения стали проступать контуры прекрасного сооружения. Последующее внимательное чтение и продумывание заставило меня ахнуть: я, наконец, понял основные идеи и поразился их глубине. Тем не менее, остаются проблемы, точнее, понял-то я понял, но не всё; три обсуждаемых Неретиной сюжета и темы требуют моего осмысления и решения