Шестидесятые годы (некоторые говорят о 70-х, другие — 50-х) породили феномен культуры — а быть может, цивилизации? — получивший название «постмодернизм». Ведущим принципом этого культурного процесса, возникшего во второй половине XX века, стал отказ от всеохватывающих теорий всезнания. Всеразреша- ющие мегасистемы рухнули, столкнувшись со сложным многообразием взаимодействий современного западного мира. Наша эпоха сомневается в гиперболах, смягчает преувеличения, великие пророчества. Мы меньше верим во власть тотальности, в фаталистический детерминизм. Но это порождает чувство неуверенности — ведь относительная прочность, связанная с царством «начал», пошатнулась. Вера в овладение природой вещей означает власть над ними, и новая ситуация оказалась трудной. Этот феномен культуры, несомненно, проявил себя в области искусства и искусствознания, в эстетике — в особенности. Поблек абрис прекрасного, включенного в некую всеобщую «сущность » прекрасного. Следствием этого явился интерес к анархии, то есть отсутствие принципов. Последние десятилетия (70-е, 80-е и начало 90-х годов) характеризуются не столько сменяющими друг друга художественными тенденциями, свойственными «гонке авангарда» (по аналогии с «гонкой вооружений»), сколько переплетением тенденций и подходов.

Эстетика прагматизма — не просто теория искусства или эстетических феноменов. Это развивающаяся традиция философии искусства XX в., тесно связанная с более широкими проблемами философского прагматизма. Авторы, которых связывают с праг- матистской эстетикой, обычно полагают, например, что эстетические категории эмпиричны по своей природе; разрешение вопросов, сопряженных с этими категориями, лежит в сфере культурных конфликтов определенного общества; такие проблемы и категории подлежат постоянному пересмотру и критике; наконец, цель философии искусства — служить инструментом социальной и культурной критики. Подобные идеи отражают общие прагматистские идеи, согласно которым любое исследование сознательно или бессознательно откликается на конфликты теории и практики культуры. Таким образом, исследование «реконструирует » эти конфликты, содействуя реконструкции самой культуры; любое исследование «не фундаментально», так как не основано на самоочевидных принципах или априорных процедурах интерпретации фактов; его результаты уязвимы.

в этике и антропологии как одна из важнейших, поскольку связывалась с пониманием цели и смысла человеческого существования. По-видимому сегодня эта проблема приобретает особую значимость. Стало общим мнением, что цена жизни в современной России падает. Чем обусловлено данное явление, к каким последствиям для развития общества и индивида может приводить, можно ли бороться с этой тенденцией? — вот вопросы, на которые, прежде всего, хотелось бы получить ответы. Тенденция снижения цены жизни проявляется сегодня во множестве фактов: общем падении уровня личной и социальной защищенности, росте безработицы, экономической депрессии, понижении уровня жизни большинства граждан. Неэффективность правоохранительной системы и разгул насилия в стране — тоже показатель обесценивания человеческой жизни. Необходимо отметить не только факты роста уголовной преступности, но также насилие, организованное в социальных формах, например государственно-этнические и внутриполитические конфликты с применением вооруженной силы. Захваты заложников, публичные смертные казни, наемные убийства и террористические акции — это все явления из того же ряда