Эта статья строится вокруг одного-единственного тезиса, который можно представить следующим образом. Разновидность идеологии, которую с наибольшими основаниями можно назвать «русским радикальным национализмом в строгом смысле этого слова», была за последние несколько лет практически полностью вытеснена с идеологического рынка. Как следствие этого — политические организации, однозначно идентифицировавшие себя с нею, после 2000 г. или сошли со сцены, или сменили публичную риторику, а иногда и название. 

Когда мне предложили ответить на вопросы этого форума, я посчитал, что не смогу сказать ничего интересного, поскольку практически никогда не сталкивался с проблемой пересечения академических практик и ксенофобии непосредственно. Но, прочитав реплики участников дискуссии, я изменил свое мнение: некоторые реплики оживили воспоминания и убедили меня в том, что проблемы, затронутые в форуме, касаются большинства, если не всех антропологов и представителей других дисциплин — соседей по дисциплинарному полю. Воспоминание первое. Я в качестве эксперта нахожусь на семинаре, который называется, скажем, «Нет — ксенофобии, да — толерантности». Большинство участников — это практики борьбы или профилактики ксенофобии и радикального национализма